– Вы похожи с моей госпожой, – сказал Джангли.
– С Тайрин?
– Да. У нее тоже есть книга, – он показал глазами на мой мешок.
– Книга?
– Да. Та, что дает ответы на тысячу вопросов и не рассказывает при этом ничего такого, чего бы ты не знал.
– Как это?
Джангли хмыкнул, но промолчал.
– Эта книга досталась мне от бабушки. Она была пряхой Семи островов, и она умерла.
Джангли погладил меня пальцем по голове.
– Но откуда она у нее, я не знаю.
– Книги истин разбросаны по мирам и сами выбирают себе хозяина, – вздохнул Джангли. – Не все могут владеть ими, не все справляются.
– С чем?
– Ну… – Джангли почесал за ухом. – Когда все время ждешь подсказок от того, кто все знает, перестаешь думать своей головой. Только и надеешься, что кто-то решит за тебя, как тебе жить и что делать.
Я не знала, что ответить, но подумала, что не буду лишний раз открывать книгу. Зато к Джангли у меня был еще один вопрос. Я показала на ящик в ветвях деревьев:
– Джангли, что это там?
Джангли прищурился, вглядываясь, потом поднялся, заглянул в ящик и тут же быстро присел, будто испугался.
Испуганный Джангли? Мне стало не по себе.
– Что там?
– Там спит женщина. Давно спит. Одежда истлела. Да и кожа тоже. Нельзя ее будить.
Я уставилась на ящик. Потом на Джангли. Он выглядел притихшим и будто бы растерянным.
– Как она туда попала?
– Как обычно. Хэл-мары всегда так хоронят своих женщин.
– А мужчин?
– Мужчин они закапывают в землю.
– Подними меня, я хочу посмотреть.
Джангли покачал головой:
– Не стоит тревожить спящих, девочка. Не в этом лесу.
– Но ты же смотрел!
– Я другое, я джангли, а тебе нельзя.
Он сгреб меня в кулак и побрел прочь, бормоча:
– Когда-то я знал меревишу, что жила в этих лесах, у нее было столько дочек, сколько волос на твоей голове. Куда она сгинула теперь?
Я не стала спрашивать, кто такая меревиша. Наверное, кто-то из таких, как джангли. Я думала о черном ящике, что лежит на ветвях деревьев высоко над землей, хранит мертвую женщину, чей народ покинул этот лес уже давно.
Вдруг Джангли наклонился (и мне пришлось вцепиться ему в волосы, чтобы не упасть) и стал разглядывать молодое поваленное деревце. Его вывороченные корни торчали, как огромная ладонь со множеством пальцев. Джангли оторвал от ствола лишние корни, оставив только один, обломил деревце наполовину и сказал:
– Возьми это с собой.
– Зачем?
– Тебе нужна прялка. Лучше сделать ее из дерева, выросшего в этом лесу.
– Почему?
Джангли не ответил, сопел и чистил ствол от земли и мха.
И только когда мы уже вышли из леса на широкую дорогу, Джангли сказал:
– У той спящей на груди лежала деревянная дощечка. Там было написано твое имя.
– Что?!
– «Возвратись в лесной чертог, Уналас». Похоже на твое имя, верно?
Я не ответила.
Все наше путешествие промелькнуло за один день – Джангли и правда очень быстро ходил. Утром мы были еще в Хофоларии, а на закате он опустил меня на землю со словами:
– Дальше я идти не могу. За этой рощей начинается город, мне туда нельзя. Но это тот город, который тебе нужен. Прощай.
Он развернулся и как-то сразу исчез, будто растворился в воздухе. Я опять осталась одна: поблекший мешок Паты и кусок дерева, которое должно стать прялкой, – вот мои спутники. Я не знала, где я и в какую сторону идти, но я слышала большой город совсем рядом. Он гремел и ворчал, переваривая сотни жизней, и я пошла на его голос.
Часть третья
Дети императора
У Судьбы всегда два сжатых кулака, ибо в ее руках нити тех дорог, одну из которых тебе предстоит избрать. Вопрос только в том, какую руку ты выберешь…
Все мы рождаемся и умираем с одной и той же невысказанной просьбой на губах: «Любите меня, пожалуйста, как можно сильнее!»
Безрукая принцесса
Это была светлая тихая роща. Я прислушалась к деревьям и узнала, что они молоды, нежны и почти беспамятны. Здесь редко бывали люди, которые могли бы поделиться своими переживаниями, но все они знали какую-то Рэллу, которая приходила сюда каждый день, знали и любили.
Медленно темнело. Я подумала, что придется мне ночевать под этими деревьями и что в хэл-марском лесу мне было бы уютнее и безопаснее, чем здесь. Я чувствовала себя будто раздетой, и уснуть никак не получалось. В сумерках деревья зашелестели, здороваясь с кем-то. Я поднялась и увидела, что между стволов идет молодая женщина с черными волосами, уложенными в сложную прическу. На женщине было странное платье с длинными рукавами, скрывавшими руки, и я сначала не поняла, что это не рукава длинные, это руки короткие. Точнее – рук у нее нет, они заканчивались ниже локтя.