Ночь прошла тревожно, в смутной дремоте, никто из нас не мог глубоко уснуть. Я слышала, как кто-то бродит неподалеку и что-то нашептывает траве и земле, но это все морок, морок и ворожба, а я сильнее ее, я пряха Семи островов, я пряха, выросшая на Веретене. Все свое детство я смотрела на Ворота смерти, меня не испугать призрачным шепотом, я знаю, что это просто наваждение и колдовство, но я сильнее его, я его сломаю. У меня заболел живот.
На рассвете мы тронулись дальше, и темное пятно вдруг приблизилось к нам само, приобрело очертания круглой приземистой башни под черепичной крышей без флюгера. Ралус посмотрел на Луру, и тот кивнул: да, это и есть дом лекаря-колдуна.
Мы подъехали к нему и спешились. Я попросила лошадей не разбегаться. Ралус постучал в тяжелую темную дверь и тут же толкнул ее.
Колдун, скрючившись, сидел в кресле у очага, в котором еле теплился огонь. Его ноги были укутаны толстым пледом. Ралус перешагнул порог, по-королевски не дожидаясь приглашения, огляделся. Это была просторная комната, напомнившая мне дворцовую кухню: длинный стол из массивных досок, высокий шкаф, скамья вдоль стены, узкое окно. Ничего, что выдавало бы дом могущественного колдуна. Да и сам хозяин выглядел скорее беспомощным стариком, чем человеком, способным погубить целый народ. Он глянул на нас, задержал взгляд на мне, на Си, хмыкнул:
– Так вот кто ко мне пожаловал…
Ралус подошел к нему очень близко, подбросил в огонь дрова. Они нехотя разгорелись.
– Благодарю, – сказал колдун.
Лура подтолкнул нас с Си к очагу.
– За тобой был послан гонец из дворца.
Колдун пожал плечами:
– Наверное, сгинул в пустоши.
Я вспомнила ночные шорохи и шепот, неясные тени вокруг нас.
– Я отправил отряд стражников следом.
– Я не сторож твоим солдатам, принц.
– Только не говори, будто ты не знаешь, что императору нужна помощь! Он не встает с постели и ждет тебя!
Колдун откинул плед с колен, и я увидела кривые, беспомощные ноги. Они явно были ему не по размеру. И сразу стало понятно, что он не может подняться со своего кресла, приехать во дворец, спасти императора. Ралус растерялся, но Си не так просто было сбить с толку.
– Кто развел вам огонь? Сами бы вы не дотянулись.
Он посмотрел на нее долгим, изучающим взглядом, а потом вдруг наклонил голову, будто в знак уважения:
– Ты ведь та, которую император считает пряхой? Для меня большая честь принимать тебя в своем доме. Прости, что внезапная болезнь не позволяет быть радушным хозяином. Я обездвижен и никак не могу подняться.
Было непонятно, всерьез он или издевается. Мы переглянулись. Он принял Си за пряху! Я хотела сделать шаг вперед к нему, чтобы разубедить, но Лура положил мне руку на плечо, останавливая, а Ралус еле заметно качнул головой: не стоит рассказывать колдуну, кто ты. Чем меньше он знает, тем лучше. Молчи, Уна, молчи и слушай. И Ралус повел с хозяином дома разговор о Семи островах и проклятии, которое тот на них наложил. Я поняла, что за этим он и приехал, а вовсе не для того, чтобы спасать от смерти своего отца.
Ралус: Я знаю, что проклятие – твоих рук дело. Ты придумал и наложил его, и теперь земля Семи островов бесплодна, как твоя коленка. Что это за проклятие?
Колдун: Я? Ты ошибаешься, сын великого императора. Мне даже делать ничего не пришлось, они всё сами.
Ралус (устало): Я прикажу тебя четвертовать.
Колдун (хихикнув): Кого ты обманываешь, Ралус? Слова не сделают тебя Ронулом. Ладно, ладно, я вижу, ты настроен решительно. Я все тебе расскажу.
Ралус: Правду!
Колдун: Клянусь рукой твоего отца, держащей скипетр, о наследник Империи Вандербутов! (Молчание.) Когда твой великий отец попросил меня помочь ему уничтожить Семь островов, мне пришлось поломать голову. Пряха, что жила там, так сильна, так фанатично предана своей земле, что всего моего мастерства не хватило бы, чтобы справиться с ней. Но другая пряха, та, что спрятала от нас Суэк, подсказала мне. «Используй ее же силу, – сказала она. – Всегда используй силу врага». Что ж, решил я, так и правда вернее. Пряха Семи островов верит, что все люди такие добренькие, такие хорошие… посмотрим! Я наложил на острова проклятие, и оно встало на страже, ждало своего часа. Пусть хоть кто-нибудь из островитян прольет невинную кровь на своей земле, и вся сила, с которой их пряха верила в людскую доброту, обернется моим проклятием. Не так уж долго мне пришлось ждать, принц. На одном из островов случилось страшное злодеяние: убили мать с младенцем, невинная кровь окропила землю острова, обильно полила ее. И как только это случилось, проклятие накинулось на этот остров и поглотило его. А уж оттуда расползлось по всем островам. Не так быстро, как нам бы хотелось, но тем не менее. Так что они сами виноваты.