– Постой! – окликнул его Ралус. – Как ты нас нашел? Рэлла не могла знать, что от колдуна мы отправимся в Атунский лес.
– По следам, Ваше Императорское Величество. Мой отец был охотником и с детства брал меня с собой. Я читаю следы как книгу. – Он запнулся. – Лучше, чем книги. А еще меня сопровождала какая-то птица с синим хохолком, кружила надо мной, и мне почему-то казалось, что указывала путь.
Я вскрикнула. Моя Птица вернулась!
– Где она?
Вестник безошибочно нашел меня в толпе, ответил с поклоном:
– Она не захотела залетать в лес.
Даже птицы не хотят жить здесь. Я побежала к туннелю, но Ралус окликнул меня:
– Мне нужна твоя помощь, Уна!
И я повернула обратно. Каким бы жестоким ни был император, Ралус потерял сегодня отца, ему нужно утешение, как и всем, кто теряет близких. Я подумала об этом и поняла, что император умер в то время, когда я проходила обряд прощения. Голова моя наполнилась звоном и гулом, будто тысячи волн озера Тун собрались в ней и вот-вот хлынут наружу, обрушатся на лес, затопят все вокруг. Неужели этот обряд убил его? «Он болел, – будто шепнул мне тихий голос. – Он был очень стар, истощен злобой и жестокостью. Обряд здесь ни при чем, это просто совпадение». Я хотела верить, что это так. Сквозь звон в голове я не сразу услышала, как Ралус разговаривает с Бунгвой, уговаривает его сломать стену, выйти за пределы леса.
– Уна может поговорить с деревьями, попросить их расступиться, – сказал Ралус.
Бунгва покачал головой:
– Простите, Ваше Императорское Величество, но позвольте нам оставить стену.
У него был умоляющий голос. Он спорил, но он боялся. Боялся Ралуса, боялся Империи, и этот страх держал его народ в лесу.
– Я, император Вандербут, обещаю вам…
Но Бунгва как заведенный качал головой.
– Мы в безопасности, пока наши деревья хранят нас.
Лура хмыкнул:
– Но мы сумели пройти.
– С вами пряха.
Бунгва с упреком посмотрел на меня, и тогда я поняла, что надо ему объяснить:
– Они очень устали. Устали беречь ваш покой и жить в клетке. Вы должны освободить их. Пока не поздно.
– Если мы уничтожим стену, если попросим деревья расступиться, нам придет конец! Всем нам!
– Но вам и так почти пришел конец, – сказал Лура мягко. – Где ваши дети? Когда вы последний раз играли свадьбу? Ваш народ вырождается, исчезает с лица земли.
– Мы приведем атуанцев из Рилы, к нам уже сбежали несколько семей! – сказал Бунгва и в ужасе посмотрел на Ралуса.
– Это не решит проблему, – возразил Лура. – Ты и сам это знаешь, твой народ это знает, Тшула знает. И деревья – тоже знают. Они не хотят закрывать проход, Бунгва, они хотят быть свободными.
Бунгва покачал головой и пошел прочь. Остальные атуанцы потянулись за ним. Они оглядывались на нас, но не проронили ни слова. Мы остались на поляне одни, и тогда из-за деревьев вышла Тшула.
– Будет непросто, – сказала она. – И по доброй воле они вряд ли решатся.
– Но ведь ты понимаешь, что иначе они вымрут? – сердито спросил Ралус.
– Да. И Бунгва это тоже понимает. Но он боится. Ему нужно привыкнуть к мысли, что теперь в Империи будут другие порядки.
Ралус буркнул:
– Я должен поговорить с вестником.
– Ты сам отправил его спать.
– Значит, его сон подождет! – крикнул он яростно и пошел прочь.
Мы посмотрели друг на друга и медленно двинулись следом: Тшула, Си, Лура и я.
Вестник не спал, он ел похлебку и уже начал рассказывать Ралусу новости.
– В городе беспорядки. Советник Дойн и советник Бривс настраивают армию против вас. Кто-то слушает их, кто-то нет, но многие пытаются убраться из города, боясь, что вот-вот начнется резня. Рэлла закрылась в тронном зале, сидит около тела отца, надеясь, что только там ее не тронут. Но знаете, я думаю, что, может, она сторожит для вас печать Империи. Ведь если советник Дойн ею завладеет, ему никто не сможет противостоять.
– Нам нужно вернуться, – сказал Ралус и посмотрел на Тшулу. – Прошу тебя, уговори Бунгву разрушить стену, пусть сила вашего народа вырвется на свободу.
Тшула покачала головой:
– Эта стена живая, и разрушать ее нельзя. Мы не будем убивать наших братьев, ибо деревья наши сородичи.
Они долго молчали, глядя друг на друга, вестник ел, а я вспоминала древесную стену, шаг за шагом, какой увидела ее впервые.
– Там есть мертвые деревья, – сказала я. – Те, которые давно бы упали и стали прахом, если бы их не держали крепко другие деревья.
Тшула кивнула. Казалось, ей понравилось, что я увидела это и поняла, как можно разрушить стену, не убивая живые деревья.
– Если придумать, как срубить и убрать умершие деревья, живым будет легче дышать.