Интересно, нашли бы общий язык Анастейша и Миа? Или Миа, как женщина, не простила бы мне, что я «предал» её подругу?
Господи, Грей, этого никогда не будет. Никогда.
И ты сам в этом виноват. Забудь.
Господи, я хочу домой.
***
Чертовски плохое предчувствие не покидает меня, пока водитель везет меня обратно, домой. Я до безумия хочу увидеть Ану. Хочу обнять её, хочу целовать её, я хочу её… Хочу её так же нежно и аккуратно, как я взял её сегодня, когда она помогала мне собраться на праздник. Она мой свет, который я лично и должен погасить. Который… будь я проклят.
Из нас бы вышла семья? Если бы она действительно полюбила меня, а не из-за «синдрома», если бы она родила мне маленькую девочку, и каждое утро будила поцелуями, или я её поднимал с постели завтраком… Если бы всё было иначе, она бы была со мной? Как бы она отнеслась к моему прошлому?
Я не хочу убивать её. Не хочу губить своего ребенка.
И именно поэтому я должен попрощаться с ней и отпустить от себя. Убить. Иначе я не смогу, всё будет только хуже.
Тейлор встречает меня при входе в квартиру, и судя по его виду, ему есть что сказать мне. И это чертовски пугает!
— Тейлор?
— Сэр, я…
Сраные мурашки бегут по телу, а чувство волнения увеличивается в разы. Господи, хоть бы это был просто алкоголь…
— Говори же.
— Мисс Стил сбежала.
— В смысле «сбежала», Тейлор?.. Твою мать, ты что, идиот?! Ты уверен?!
— Я обыскал всю квартиру, я смотрел камеры…
— Как это, блять, могло случится?! Ведь всегда кто-то есть либо в холле, либо на камерах, вас двое в смену!
— Мистер Грей, мы…
— Я уволю тебя к чёртовой матери, если ты это не уладишь, Тейлор.
Ана, Ана, моя девочка. Моя куколка. Анастейша… Да не могла ты сама сбежать, моя хорошая.
— Тейлор! — он медленно оборачивается, почти дойдя до лестницы, чтобы уйти в свой кабинет, и я сам подхожу к нему. Смотрю в глаза, пытаюсь выровнять дыхание, и наклоняюсь к его уху, будто шептать и громко сказать - две большие разницы, в пустой квартире. — Джейсон, она жива?
— Да.
— Она в порядке?
— Да, сэр.
— Я найду её?
— Никогда в жизни, сэр.
— Спасибо, Джейсон. Проконтролируй это.
Беги, Анастейша. Беги и никогда не смей поднимать свой взгляд, никогда не оборачивайся. Потому что я всегда замечу твои глаза в толпе.
Я люблю тебя, моя девочка. Я люблю тебя.
Эпилог.
Очередной сложный день подошёл к концу, и доктор Грейс Тревельян-Грей, наконец, могла вернуться домой. Только по-настоящему любимую работу можно порой так сильно ненавидеть, как сегодня. Потеряв своего маленького пациента от банальной ангины, доктору хотелось просто убить и родителей мальчишки, что допустили такую халатность к собственному ребенку, и себя возненавидеть лишний раз за то, что она — не всемогущая.
— Миссис Грей, — лишь выйдя из лифта, Грейс окликнули, но она не остановилась, а только поспешила к своей машине. Больше нет сил. Не сегодня. Сегодня она опять потеряла частичку своего сердца, которого, как ей казалось, не осталось за столько лет работы в детском госпитале.
Сигнализация громко пикнула, и Грейс уже забросила свою сумку на пассажирское сидение, когда рядом с ней появилась девушка, держа сверток с младенцем в руках. И доктор готова проклясть сама себя, когда всё-таки замирает и задает привычный вопрос;
— Чем я могу вам помочь? Мой рабочий день окончен, а если у вас нет страховки — я могу дать вам адрес клиники, где принимаю по средам всех желающих…
— Это моя звёздочка. Она красавица, не правда ли, миссис Грей? — тонкие руки девушки дрожат, когда она чуть ли не насильно передает ребенка, завернутого в простой шарф, в руки доктора, и слегка поправляет его, показывая милое личико рыженького младенца.
Действительно красавица.
— Мисс…
— Она должна жить, миссис Грей. Её отец может дать ей всё, а я… А я ничего. Я никто.
— Послушайте…
— Её зовут Стелла, ей три месяца. И у неё порок сердца. Кристиан сотворит чудо для неё, прошу, лишь… Не сделайте из меня монстра. Я очень люблю её.
— Кристиан? Мой Кристиан?..
— Она похожа на Кристиана, правда? Я люблю его. Я люблю его больше жизни, миссис Грей, — девушка до крови закусывает губу, не желая постороннему человеку показывать свои слёзы, и женщина, неожиданно для обеих, обнимает девушку одной рукой, на другой покачивая малышку.
— Ты Ана, верно?
— Да… Откуда вы…
— О, девочка… Кристиан погиб несколько недель назад. Он так искал тебя, Ана, Ана…
— Погиб?..
— Авария. У него не было шансов, — Грейс срывается, громко плача в плечо незнакомой, но такой почему-то родной девушки, и Ана обнимает её в ответ. — Стелла, да?
— Стелла.
— Звёздочка моя, ты будешь самым здоровым и счастливым ребенком, я обещаю. Я ведь…
— Я обещала ему, миссис Грей. Я сдержу обещание. Простите меня… И любите её так же сильно, как вы любите вашего сына.
— Ана…
— Я обещала ему! Я хочу быть с ним! Я люблю Кристиана больше себя, больше жизни…
— И больше Стеллы?
И на какой-то момент девушка задумывается, из глаз текут слёзы, но она медленно отступает, в последний раз поцеловав свою дочь в носик.
— Я обещала ему… Простите меня, миссис Грей. Простите.
***
— Кэри, прибавь звук, — передав внучку дочери, женщина буквально прилипла к телевизору, игнорируя родных, растворяясь в словах диктора. Видеоряд такой темный и непонятный, но когда оператору удается взять крупный план, женщина громко ахает, оседая на диван.
— Грейс, может…
— Каррик, помолчи!
Дом наполняется тяжелой тишиной, нарушаемой лишь звуком тв, даже рыжее солнышко, так похожее на своего папу, притихла на руках тёти Миа. Смотрит на неё яркими голубыми глазками и даже не улыбается, будто тоже понимает, что происходит.
«К сожалению, операция по спасению не увенчалась успехом. Девушка погибла при ударе об воду».
— Это она. Каррик, это она.
— Это та самая Ана?.. – Миа опускается на диван рядом с матерью и обнимает её, так же не отрывая взгляда от репортажа, который Грейс поставила на повтор. А маленькая Звёздочка счастливо улыбается, ведь никто не запрещает ей грызть очки, висящие на шее бабушки, взрослые впервые за четыре месяца, что она с ними, не обращают на неё внимания.
— Она сдержала слово… Дважды глупая дрянь!
И Грейс громко плачет, чем пугает Стеллу, оплакивая ту, которую её сын действительно любил, оплакивая как своего ребенка. Как своего маленького, глупого ребенка, совершившего самую большую ошибку.
Грейс не знала о ней ничего. Она знала лишь то, что её сын не смог жить без неё.
«Я люблю его больше жизни».