Отказываясь еще раз сочинять музыку для оперы "Ундина", П. Чайковский писал брату: "Хоть очень печально, - но должен разочаровать тебя. Либретто распланировано великолепно... поэзия, сколько возможно, сохранена, многое... тоже очень эффектно! И все-таки я не могу написать "Ундины". Причин несколько. Во-первых... многое из того, что особенно пленяет меня в поэме, не вошло в него (текст либретто. - Е. Л.): например, поездка в фуре, забивание колодца {Вспомним, что и Серова пленяли события в Черной долине, снятие камня с колодца и сцена погребения.} и другие подробности.., а то что вошло в иных местах вследствие необходимости сценической, перестало быть в полной мере поэтическим. Например, сцена, когда она его _уплакивает_, для меня невозможна иначе, как в спальне, у постели наедине. Вся прелесть пропала от того, что у тебя это при всех, на площади. Оно, может быть, эффектно, - но уж меня больше не пленяет. А разве можно поместить в сценарии то, что в последний раз, когда я читал "Ундину", заставило меня плакать особенно? Я говорю о том, как при погребении рыцаря она обратилась в ручеек и обвила собою могилу, чтобы никогда не расставаться с дорогим прахом. Одним словом, я хочу сказать, что, несмотря на твое искусство, _Ундина_, т. о. та, которая меня восхищает и трогает, _невозможна на сцене_. А что касается условной, оперной, более или менее опрозаиченной _Ундины_, то ведь одну оперу на этот сюжет я уже написал" {Музыкальное наследие Чайковского. С. 128-129.}.
Чайковский переслал сценарий С. Рахманинову, но и Рахманинов не написал оперы "Ундина". Последним из выдающихся русских композиторов сочинял музыку для оперы "Ундина" С. Прокофьев, который предъявил часть ее партитуры на экзамене в 1904 г., когда 13-летним подростком поступал в Петербургскую консерваторию. Композитор в "Автобиографии" подробно рассказывает, как зародилась у него мысль писать "Ундину" и что из этого вышло" {Прокофьев С, Автобиография. М., 1973.}. По приезде в Петербург мать часто водила юного композитора в оперу, там они познакомились с поэтессой и переводчицей М. Г. Веселковой-Кильштетт, переведшей "Русских женщин" Некрасова на французский язык, которая, заметив, что мальчик ищет сюжет для оперы, предложила для него написать либретто "Ундины". Прокофьев читал Жуковского, а Кильштетт начала писать либретто по Фуке. Для хода сюжета - это несущественно, но, однако, важно, что Прокофьев был под впечатлением облика русской "Ундины", и это сказалось в музыке целого ряда сцен, особенно в заключении. Опера писалась с 1904 по 1907 г. Сначала, прочитав Жуковского, юный композитор составил план всей оперы из 5 актов и 10 картин. Но требовались сокращения, он с горечью писал отцу осенью, что остановились на 5-ти действиях и 6-ти картинах и поэтому опера "более удалена от действительности", т. е. от замысла и текста Жуковского {Там же. С. 176.}.
С музыкой "Ундины" были знакомы Глиэр, Римский-Корсаков, Лядов, Глазунов, Танеев, которому особенно понравился балет струек в первом действии; он был оркестрирован одними духовыми инструментами {Там же. С. 242.}. Показательно для будущего стиля зрелого Прокофьева.
Килынтетт медлила с либретто, и написание оперы затянулось до 1907 г. В этом Прокофьев видел "порочность" творческого процесса, так как музыка тринадцатилетнего мальчика не удовлетворяла 16-летнего юношу ни профессионально, пи эмоционально. В 1906 г., не закончив 2-го акта, он взялся за 4-й, начиная со сцены в лодке. Конец оперы был дан в спальне, где тоскующий Гульбранд томится с Бертальдой. Появляется Ундина и убаюкивает его до смерти.
Патер восклицает: "Ундина, ты?"
Ундина: Да, я пришла, Гульбранда укачала.
Душа его чиста от зла, как в день блаженного начала.
Два тихих аккорда завершали оперу {Там же. С. 177.}.
Так же, как и Чайковского, Прокофьева отталкивала всякая помпезность в решении этой сцены. Лиризм, интимность, тишина и торжественность смерти вот как ощущал он конец "Ундины". Мечтал Прокофьев поставить "Ундину" на ученическом спектакле в консерватории, но замысел этот не осуществился.
Из клавира "Ундины" сохранилось 109 страниц с авторской датировкой: 3-й акт, 1-я картина - "Двор замка с колодцем" (1907), 3-й акт, 2-я картина "Лодка на Дунае", 4-й акт - "Зала замка Рингштеттен" (1907) {Там же. Примеч. к с. 177.}.
Итак, после провала А. Львова на сцене оперного театра в Петербурге опера "Ундина" в России больше не ставилась. В то же время всю вторую половину XIX в. и в начале XX в. на Западе шла "Ундина" немецкого композитора А. Лортцинга (1801-1851), а именно ее вторая редакция 1847 г., поставленная сначала в Вене, а затем исполняемая с успехом и в других театрах Германии и Европы.
В 1885 г. либретто этой "Ундины" перевел Г. С. Вальяно {Лортцинг А. Ундина: Фантастическая опера в 4 действиях и 6 картинах / Пер. с нем. Г. С. Вальяно; с соблюдением многих стихов из произведений В. А. Жуковского. Надпись цензуры: К представлению дозволено 5-го апреля 1885 г. Русский цензурный фонд театральной библиотеки в Ленинграде. Э 76513.}. Сюжет "Ундины" Лортцинга сохранил лишь основные опорные точки сюжета Фуке (свадьба, роковая тайна, отвергнутая, сон у колодца, незваная гостья на пиру) и, кроме того, включал мщение Кюлеборна. Ввел Лортцинг и комические бытовые персонажи - кравчего и повара Фейта, а также оруженосца Ганса, обменивающихся шуточками в духе комических персонажей Шекспира. Помимо всего, исключительно пышная свита герцога, неоднократное появление духов создавали типично оперные эффекты. Конец резко отличался от "Ундины" Фуке: она являлась на пышной свадьбе своего бывшего супруга рыцаря Гуго с Бертальдой и убивала его прикосновением руки. Буря, насланная в отмщение Кюлеборном, разрушала замок. Гуго и Ундина исчезали.
В последней картине представал подводный хрустальный дворец и стоящий на возвышении Кюлеборн, у ног его Ундина и Гуго. Кюлеборн прощал Гуго во имя любви Ундины, восклицая:
Судите же, имеющие душу,
Жестоко ли бездушных мщение.
Завершал оперу хор:
Не заботясь ни о чем,
В мирном счастье мы живем.
Популярность "Ундины" Жуковского была так велика, что переводчик включил многие стихи Жуковского, то приводя их точно, то давая очень близкий к ним текст. На фоне сюжета "Ундины" Лортцинга это выглядит довольно забавно, но таково было влияние текста русской "Ундины", что он был необходим переводчику.
В 1892 г. появляется опять опера Лортцинга в переводе Г. А. Арбенина, только без стихов Жуковского. Рукопись Арбенина полностью списана с текста Вальяно. И на него тоже было получено разрешение цензуры {Ундина: Фантастическая опера в 4 действиях и 6 картинах / Пер. с нем. Г. А. Арбенина; Музыка Альберта Лортцинга. К представлению дозволено 6 апреля 1892 г. Русский цензурный фонд театральной библиотеки в Ленинграде, Э 35515.}.
В 1898 г. появляется анонимная переработка "Ундины" Жуковского, но уже предназначенная для драматической сцены {Ундина: Феерия в 3 действиях, 7 картинах. Переделана из старинной повести В. Жуковского с сохранением его стихов. Русский цензурный фонд театральной библиотеки в Ленинграде, Э 49330.}, тоже получившая одобрение цензора драматических театров.
Эта переделка представляла собой контаминацию мотивов из А. Лортцинга с "Ундиной" Жуковского. Ничего принципиально нового в ней не было, чего нельзя сказать о пьесе П. А. Висковатого "Ундина" {Висковатый П. А. Ундина: Драма в 5 действиях и 8 картинах. Русский цензурный фонд театральной библиотеки в Ленинграде, Э 17121. К представлению дозволено. СПб., 5 июля 1901 г.}. Висковатов (иначе Висковатый /1842-1905/ - историк литературы и автор либретто к "Демону") состоял в переписке с Зейдлицем и написал предисловие к его книге о Жуковском.