— Человека? — поднял брови мужчина. — В наше время люди редко пропадают. Но, чем можем, поможем. Что у вас?
— Сегодня, примерно в 17:30 к вашему посту подъехала красная «Муза», госномер… (Сомов назвал номер). — За рулём машины была моя жена. Ещё двадцать пять минут назад она была здесь.
— Погодите, погодите, — мужчина сложил руки на груди и нахмурился. — Что значит — была здесь? Здесь — это где? Уточните, пожалуйста.
— Здесь — это возле вашего поста. А именно, на этой вот стоянке.
— Я прекрасно вижу вашу машину, господин поручик. Вон она стоит. И поверьте, я бы увидел и машину вашего… хм… человека. Здесь нечасто появляются посторонние транспортные средства — только охрана, обслуга посёлка и службы снабжения. Так что, уверю вас, здесь никакая красная «Муза» ни пятнадцать минут, ни час, ни два назад не появлялась.
— Послушайте… Как вас?..
— Андрей Николаевич, — представился воевода. — Полковник в отставке.
— Так вот, Андрей Николаевич, — Сомов заставил себя выдавить дружелюбную улыбку. — Чтобы не было каких-то недоразумений, я служу оператором ГЛОСИМ и точно знаю, будьте уверены, что моя жена здесь была. Вот именно на этой стоянке и именно в то время, которое я вам назвал.
— За женой на работе следите? — начальник охраны слегка смягчил утверждение вопросительной интонацией. — Красивая?
— Не ваше дело!.. Что насчёт машины?!
— Господин поручик, насчёт машины всё то же самое. Никакая красная «Муза» за минувшие сутки на стоянку не въезжала. Может, ваша жена была без машины? Но скажу вам, что и постороннего человека я бы тоже заметил. Вероятно, вы что-то напутали.
— Вы хотите сказать, Система напутала? — Сомов начал терять терпение.
Лицо воеводы болезненно скривилось.
— Система, конечно, не могла ошибиться, но… Я всё вам сказал. Больше ничем помочь не могу.
— У вас на въезде стоят камеры. Мы можем посмотреть запись?
— Давать просматривать запись в частном порядке я не имею права. Вы должны меня понимать, здесь всё-таки кон-тин-гент. Обращайтесь официально. Вам, думаю, не составит труда организовать запрос. Тогда вместе и посмотрим.
Сомов буравил взглядом спокойное лицо отставного полковника. И больше себя сдерживать он не мог.
— Вот скажи мне, Николаевич Андрей. Мы с тобой оба понимаем, что происходит…
— И что же, по-вашему, происходит? — воевода был невозмутим.
— Пудришь ты мне мозги. И у тебя на то, безусловно, есть веская причина. И я полагаю, разговаривать дальше нам бесполезно. Да? Но и ты должен понимать, что я этого так не оставлю.
Начальник охраны размеренно закивал седой головой.
— Я всё понимаю, всё понимаю. Но сделать ничего не могу. Тут вам не овощебаза и не склад. Вы тоже поймите меня. Есть инструкция. Я этой инструкции следую. Вы за это меня упрекаете? Я ответил на ваши вопросы. Вам мои ответы не понравились. Понимаю. Но других ответов у меня для вас нет. Всё остальное давайте решать официально, как полагается. И, знаете ли, да, причина у меня есть. И веская. Мой браслет и эта работа мне намного дороже, чем проблемы неизвестного мне сотрудника всеми уважаемого МГБ, уж извините, и его… хм, жены. Как-то так.
К посту охраны со стороны города подъехал огромный серебристый внедорожник. Машина редкая, на приобретение такой иномарки требуется особое разрешение, которое выдаётся исключительно «светлым». Через монитор, стоящий на столе, было видно, как молодой охранник в своём ярко-голубом гусарском мундирчике, сверкающем бесконечным рядом медных пуговиц и шнуров, суетится возле шлагбаума.
Несколько секунд спустя машина, шурша колёсами, въехала на мост.
Начальник охраны придвинул к себе клавиатуру и безо всякого выражения посмотрел на поручика:
— Мне нужно работать, так что давайте закончим наш разговор. Жду вас с официальным визитом. Мы обязательно во всём разберёмся. Всего доброго.
— Ничего подобного, — сухо ответил Сомов и вышел хлопнув дверью.
Он спускался по лестнице, кипя от бессильной ярости. Чувство было такое, словно его прилюдно отхлестал по щекам простой полноправный. Воевода был настолько уверен в своей безнаказанности, что не испугался в открытую врать госбесу! А в том, что начальник охраны врал, Сомов не сомневался.
Система не ошибается никогда! И если она показала, что Настя тут была, значит, не может быть никаких других вариантов и не заметить её было невозможно. Вот только зачем воеводе его обманывать? Какой резон?
По пути к машине Сомов заметил, что серые металлические ворота гаража закрыты неплотно, узкая, всего в несколько пальцев, щель позволяла заглянуть внутрь помещения. Не сбавляя шага, он свернул к воротам. За спиной раздался жалобно-испуганный окрик дежурного. Молодой парень, оказавшись меж двух огней — своими обязанностями и риском навлечь на себя гнев сотрудника госбезопасности — просительно-извиняющимся стоном призывал Сомова образумиться.