«О, ух, ты, — подумала она. — Это работает!»
Она прищурилась и едва сдержала смех, когда его голова опустилась, а Натан начал смотреть на нее печальными глазами побитого щенка. Воодушевленная тем, что только что произошло, Ханна посмотрела на Лютера и вспомнила, для чего она здесь находилась. Ей были необходимы ответы, а не обучение нахальных красавцев послушанию. Правильно. Пора бы вернуться к делу.
— Итак, что тебе известно? — спросила Ханна Лютера.
— Позволь мне позвать кого-нибудь, чтобы он смог заняться баром, а мы тогда поговорим в нашем офисе наверху, хорошо? Это не займет много времени, — повернувшись к Натану, Ханна вновь посмотрела на него. Она задалась вопросом, что могла бы сделать с ним, уделив немного внимания кольцам, вдетым в его соски. Картина того, как он извивается под ней, пока Ханна терзает их, вызывала мечтательную улыбку у нее на лице. Подняв взгляд, она встретилась глазами с Натаном и увидела, что он явно испытывал боль.
— Тебе стоит прекратить думать об этом, если ты хочешь, чтобы я контролировал себя, Ханна, — выдохнул он. Это послало дрожь вдоль ее позвоночника, но в тоже время слова Натана заставили Ханну еще шире распахнуть глаза.
— Откуда ты узнал, о чем я думаю? — сказала она, склонившись к нему над стойкой, желая притянуть Натана ближе к себе и как следует встряхнуть.
Он сделал шаг назад, точно сбегая от ее вопроса. Лютер вернулся именно в этот момент, спасая Натана от необходимости отвечать. Прежде чем Ханна снова смогла взглянуть на него, он практически побежал в офис, на который указал Лютер, когда женщина с длинными фиолетовыми волосами подошла, чтобы занять их место. Взглянув на подошедшую, Ханна подумала, что она соответствовала этому месту намного больше, но Лютер уже потащил Ханну следом за Натаном в сторону кабинета.
— Вперед, девочка! Сначала разговор, игры потом. Может быть, — сказал он ей, обвивая пальцами ее ладонь. Это послало дрожь по ее телу, вверх по руке, и дальше до тех мест, о которых Ханне совершенно не следовало бы сейчас думать. Захихикав, она пошла следом за Лютером.
— Хорошо, итак, что же со мной происходит? Кто-то должен мне все объяснить. Обычно я веду себя куда более серьезно, а не хихикаю чуть что, подобно какому-то подростку. Что происходит? — спросила Ханна у обоих мужчин, расположившихся на диване напротив нее. Лютер усадил ее в кресло, чтобы она могла видеть его и Натана, но не находилась между ними. Ханна подумала, что это было сделано для ее комфорта, но взглянув на лица мужчин, она усомнилась в своих выводах. Они выглядели нервными, даже напряженными.
— Ты что-нибудь знаешь о драконах? Родители тебе что-нибудь рассказывали или, может, оставили что-то, особенно это касается твоего отца? — спросил Натан, выглядя куда спокойнее, когда между ними было хоть какое-то расстояние.
— Нет, мой отец умер, когда ему было двадцать восемь, почти столько же, сколько и мне сейчас. На самом деле, он умер в день своего рождения. Я никогда не знала многого о его семье, мама просто не рассказывала о нем. А что такое с драконами? — спросила Ханна, вопросительно переводя взгляд с одного мужчины на другого.
— Ох, похоже, все становится куда сложнее. Скажи мне, а почему ты приехала сюда? — поинтересовался Лютер.
— Честно говоря, самое подходящее слово для описания причины — безумие. Моя мать умерла совсем недавно, и с самого первого дня после своей гибели она меня преследовала. Ну, по крайней мере, во снах. Поначалу все, что она говорила мне, было «Фурт-им-Вальд», а незадолго до того, как я прилетела сюда, она велела найти мне Натана Лютера. Ночь за ночью мне снилось одно и то же. Я думала, что все дело в моем рассудке и это просто игра воображения, но вот вы здесь, прямо передо мной — Натан и Лютер, а не Натан Лютер. И мы находимся в Фурт-им-Вальде, как она и говорила. Но тут происходит какое-то странное дерьмо с тем, что мы вдруг начали читать мысли друг друга, да?
Лютер посмотрел на Ханну с сочувствием, словно знал, что то, что он собирался ей сказать, будет для нее совсем нелегко услышать.
— Ясно, то есть ты ничего не знаешь. Натан и я — драконы. Мы можем оборачиваться в драконов, стоит нам только пожелать. И мы разделили с тобой связь, ту же, что соединяла нас со всеми твоими родственниками со стороны отца. Мы ждали этого дня очень долго. Мы наблюдали за тем, как ты взрослела с того дня, как твоего папы не стало. Ты последний представитель своего рода. Мы должны либо разрушить проклятье вместе с тобой, или оно передастся каждому ребенку, рожденному тобой.