Натан рассматривал Ханну, прекрасно осознавая, какие именно воспоминания сейчас роились у нее в голове — ведь это были и его воспоминания тоже. Люди из прошлого, поступки, которые уже были совершены, события, за которыми он наблюдал и набирался опыта. Причина, по которой ее семья была проклята. Натан медленно плыл по волнам памяти вместе с Ханной, пусть и побудили их к этому разные причины, воскрешая в уме все прожитые пятьсот лет меньше, чем за час.
Он вернулся в юность, когда был совсем молодым драконом. Вспомнил, как уговорил младшего сына короля Баварии пересечь их земли вместе с ним, чтобы попасть в Богемию. Лютер тогда отправился с ними, только чтобы приглядеть за этой парочкой, надеясь, что они не попадут в беду. Драконы потратили тогда три дня, кружа над городами, сжигая поля, облетая два королевства, повсюду сея хаос. Обвинения сыпались с обеих сторон: баварцы обвиняли богемцев в том, что они наслали на них драконов, и те похитили сына их короля. Богемцы же, в ответ тоже винили баварцев за разрушительные действия драконов, а трое настоящих виновников случившегося спрятались, надеясь, что все просто закончится обычными угрозами, и опасность минует. Но этого не произошло, и между двумя королевствами развернулось сражение.
Юный принц Гюнтер, попытался вернуться домой, но был убит в битве, его тело вернули к отцу. А его жена — богемка — вернулась к своим родителям, забрав с собой маленького ребенка. Баварский король проклял ее семью и всех потомков, которые будут рождены от увезенного дитя. За то, что богемцы предали их, все потомки юного Гюнтера были обречены умереть до того как им исполнилось или же прямо в их двадцать восьмой день рождения. И каждый из них погибал, поэтому с тех пор Лютер и Натан пытались разрушить проклятье. И у них остался последний шанс — с Ханной. Если им удастся разрушить заклятье, то они перестанут быть драконами, Ханну не будет ждать неизбежная смерть, и все они смогут жить нормальной жизнью. В этот раз их попытки просто обязаны были увенчаться успехом. Время. Путешествие во времени было рискованным шагом, но она была последней представительницей своего рода — и их последним шансом. На этот раз они должны преуспеть.
Ханна вырвала его из задумчивости, когда, закричав, села на диване.
— ТВОЮ ДОЛБАНУЮ МАТЬ! ЧТО ВЫ СДЕЛАЛИ? — заорала она, сжимая ладонями голову.
Натан слышал, как Лютер бежал к офису, пока он держал Ханну, заверяя ее, что боль скоро пройдет, и все будет в порядке. Она истерически плакала. Натан думал, что отчасти причиной этой истерики могло стать все то, что свалилось на Ханну за последние несколько месяцев: горе, смятение и боль. Что подобную реакцию вызвало не только то, что они с ней сделали.
Лютер сел позади Ханны, поглаживая ее рукой по спине через ткань платья, пытаясь успокоить. Она слышала музыку, доносящуюся из бара, громыхающий бит, который почему-то успокаивал ее, а не будоражил сильнее. Ханна отпустила голову на плечо Лютера, позволяя воспоминаниям протекать через нее, чувствуя, как он дышал позади нее, видя, как грудь Натана, сидящего перед ней, медленно поднималась и опускалась в такт его вдохам и выдохам.
«Просто позволь этому происходить, пусть все встанет на свои места», — подумала Ханна. Медленно вся информация, полученная от этих двух мужчин, собралась в ее голове, объединившись в полноценный клубок воспоминаний, мышцы ее шеи расслабились, а желание закричать постепенно отступило.
— Значит, мы должны вернуться назад во времени? — тихо спросила Ханна.
— Да, и чем раньше, тем лучше. Твой день рождения через две недели, не так ли? — спросил Лютер за ее спиной, коснувшись губами уха Ханны. Его руки скользнули вперед, погладив ее по ребрам, потом спустились к бедрам, а затем вновь медленно поднялись наверх. Настолько невероятно эротично, сбивая с толку. Чувствовать его кожу против ее шелковистой плоти было настолько захватывающе и чрезмерно возбуждало. Натан, сидящий у нее в ногах, нежно гладил ее ступни, посылая дрожь по ее позвоночнику, порождая у Ханны мысли, иметь которые сейчас она была не должна.
— Если ты продолжишь и дальше думать об этом, Ханна, — пробормотал Лютер возле ее уха, его хрипловатый голос совершенно не помогал, лишь порождая все новые образы в голове у Ханны, — то сегодня мы не пойдем никуда. Вместо этого мы окажемся полностью обнаженными на этом диване, все втроем, а я не думаю, что ты к этому полностью готова. Так что поднимайся и возвращайся в отель, а завтра утром мы придем, чтобы забрать тебя, хорошо? Нам надо все подготовить. Я вызову тебе такси, — он поцеловал Ханну возле уха, когда закончил говорить, его язык скользнул по внешней раковине, а зубы чуть прикусили мочку, заставляя Ханну извиваться напротив его тела.
— Твои собственные мысли отнюдь не помогают, Лютер, дай ей встать, и побыстрее, пока я не потерял последнее самообладание и не набросился на вас, — громко произнес Натан, сквозь сжатые зубы. Ноги Ханны были прижаты к нему, и она не могла не ощутить упругую твердость его эрекции под своими ступнями. Она со свистом втянула в себя воздух, желая узнать больше о картинах, проносящихся в ее сознании. Яркие мелькающие образы переплетенных извивающихся тел, вздохи и стоны, наполняющие воздух, скользящие по коже руки. Да, ей было пора убираться отсюда, или она могла в любую минуту начать вытворять то, о чем раньше даже никогда не задумывалась.
Лютер, казалось, первым смог обуздать свою страсть, когда вскочил, чтобы позвонить и вызвать такси для Ханны. Он назвал оператору адрес бара, собрал все ее вещи и вывел из кабинета. Натан в это время успел написать что-то на обрывке бумаги и протянул его Ханне, вложив лист в ее ладонь, одновременно нежно целуя в щеку.
Возле бара Лютер протянул ей рюмку с чем-то, и Ханна быстро проглотила все, позволив обжигающему напитку успокоить ее нервы. Он протянул ей еще одну, и она выпила и ее тоже, понимая, что это может понадобиться ей, если Ханна хотела заснуть сегодня вечером. Вспышка фар снаружи объявила о прибытии такси, и она повернулась, чтобы уйти.
— Ханна, — позвал ее Лютер, — я позвоню тебе утром, хорошо?
— Я буду ждать звонка, — уверила она его с улыбкой на лице, а затем вышла через двери, слегка покачиваясь на своих босоножках, которые вновь одела на ноги. Подумав о том, что ей не помешало бы еще выпить, Ханна зашла в небольшой магазин возле отеля, купив небольшую бутылку виски, а затем отправилась в свой номер, не забыв по пути прихватить полное ведерко со льдом. Пришло время осознать и принять все происходящее.
ГЛАВА 3
Ханна проснулась рано, солнце едва только успело подняться из-за горизонта, когда она открыла глаза. Может, она выпила слишком много виски. Возможно. Прикрыв глаза, она заставила себя вылезти из кровати и побежала в душ, надеясь, что горячая вода поможет прояснить голову. Стоя под струями, Ханна снова и снова проигрывала в голове все, что знала.
Из-за проклятья она могла проникать в мысли Лютера и Натана, так же как и они в ее. Они были связаны, поэтому и испытывали сексуальное притяжение друг к другу, но кроме этого, Ханна находила обоих мужчин, облаченных в деним и кожу, непередаваемо сексуальными. А они посчитали ее такой аппетитной: высокой, хрупкой и красивой, разглядев то, что пряталось за стеснительностью, которую она показывала всему миру. Они желали вытащить наружу ее внутреннего котенка и превратить его в полноценную взрослую дикую кошечку. Но вначале мужчины должны были спасти и ее, и себя от уготованной им судьбы. Ханна знала каждую их мысль о ней, каждую крупицу информации, которой они обладали, и понимала, что то же самое происходило и в отношении ее самой, но только медленнее. Она приняла все случившееся, а что еще ей оставалось, учитывая последние несколько часов?