Лютер стал вбиваться в нее еще более интенсивно, все быстрее поглаживая пальцами клитор, вырывая из Ханны стоны и звуки, которых она никогда в своей жизни не издавала. А затем ее лоно начало спазматически сокращаться, удовольствие пронзило ее, заставляя Ханну выкрикивать имя Лютера. Натан тут же оказался возле нее, поглаживая ее спину, лаская грудь, вознося Ханну еще выше. Оргазм охватил Лютера почти сразу следом за ней, мужчина вонзился в нее последним сильным толчком.
Ноги Ханны ослабли, и мужчины перенесли ее на кровать. В ней они и провели два последующих дня, разговаривая и узнавая друг друга, но Ханна так и не сказала им, откуда она пришла или почему оказалась в их замке. Только то, откуда она родом, о ее родном городе, возрасте и родителях. И они занимались любовью, часто, какие-то разы лишь с одним из мужчин, в какие-то с обоими сразу. Она успела полюбить Натана и Лютера за эти два дня, и если чувства, исходящие от них же будущих хоть о чем-то и говорили, они испытывали к ней те же чувства.
Наконец, в одну из ночей Ханна проснулась, почувствовав, как Лютер из будущего мысленно зовет ее. Она поняла, что наступило время уходить. Она не хотела покидать этих двоих таких замечательных мужчин, но знала, что их повзрослевшие копии ждали ее, а ее задача была выполнена, и настало время возвращаться в свой мир. Ханна оставила записку, сказав, что должна уехать, и попросила не искать ее, уверив, что в будущем они еще встретятся. А затем тихо ушла, направившись к сараю, где ее уже ждали.
Стоило только ей войти в амбар, как Натан и Лютер притянули ее к себе, по очереди целуя и выражая радость от встречи с ней. Натан вытащил что-то из кармана, приглядевшись, Ханна увидела, что это была записка, потрепанная и обернутая в пластик, чтобы держать ее в сохранности. Записка, которую она оставила им. Они хранили ее все эти годы. Ханна поцеловала мужчин, желая узнать больше о них теперь, когда столь многое поменялось, познакомиться с ними вновь, но она понимала, что они должны были уходить. Настало время возвращаться к их собственному будущему.
Молниеносно мужчины натянули на себя ремни и обернулись в драконов, а затем понесли ее обратно в лес. Возвращение в их время не привело к потери сознания, как было у Ханны в прошлый раз, но ее воспоминания изменились, новые не заменили предыдущие, но как-то незаметно появились параллельно с ними. Она знала, что оба ее родителя были целы и невредимы, что вся ее жизнь была другой, но и мир вокруг них поменялся. Стал темнее, несмотря на то, что родители радовались тому, как сложилась ее жизнь. Ступив внутрь замка, Ханна увидела на стене свастику, подсвеченную прожектором, и каким-то образом поняла, что они все испортили. Это было не то будущее, которое она, Натан и Лютер хотели создать.
ГЛАВА 4
Прошел месяц. Ханна позвонила родителям, чтобы сказать, что с ней было все в порядке, но она пока не могла вернуться домой, собираясь остаться в Германии еще на какое-то время. Она проводила ночи с Лютером и Натаном, пытаясь придумать хоть какой-то план, и плакала в свой двадцать восьмой день рождения, который прошел без каких-либо происшествий. Когда они не думали о том, что можно предпринять дальше, то занимались любовью, и Ханна была бы счастлива, если бы не знала, что весь мир покатился в пропасть из-за нее.
За прошедшие недели они выяснили, что мужчины все еще оставались прокляты, татуировки, появившиеся на их коже, когда они получили проклятье, все еще оставались на месте. Ханна и ее род, как и весь мир вокруг них — изменилось лишь это. Они не могли ничего предпринять еще в течение двенадцати месяцев, потому что Натан и Лютер могли путешествовать во времени лишь один раз в год; по той же причине заклинание тоже не будет работать на протяжении всего этого срока.
Ханна была бы совсем уничтожена, если бы не Натан и Лютер, которые пытались поднять ей настроение и помочь двигаться дальше. Сегодня же она узнала кое-что еще, способное полностью изменить все. До этого они планировали просто вернуться назад, остановить Ханну от похода к Натану и Лютеру из прошлого, что не привело бы к победе немецкой армии во второй мировой войне, как это произошло после их вмешательства в ход истории. Немцы победили и все еще продолжали разрушать мир, по одной стране за раз. А это не было тем, с чем кто-либо из них мог жить дальше, и каждый отчаянно желал вернуться в прошлое, чтобы исправить то, что они разрушили.
А теперь, Натан и Лютер могли не захотеть, чтобы с ней что-то случилось, решив изменить их план, и Ханна не знала, как к этому относиться. Войдя в бар, она привлекла их внимание. и мужчины последовали за ней в офис. Сев на диван, Ханна позволила Лютеру притянуть ее к себе, а Натан занял свое обычное место у нее в ногах. Он обожал ее ноги.
— Ты беременна, милая. Теперь ты об этом узнала, да? — спросил ее Натан.
— Да, но вы-то откуда узнали? Я только сегодня окончательно удостоверилась, — воскликнула Ханна.
— Мы драконы, мы знаем подобные вещи, — уверил ее Лютер.
— А вы знаете, когда он был зачат? В прошлом или настоящем? — спросила Ханна.
— Нет, да это и не важно. Это ничего не изменит. Мы должны поменять прошлое. Если отец один из нас — будущих нас, то ребенок будет в любом случае зачат. Если нет, то мы что-нибудь придумаем. Потому что единственное, в чем мы уверены, это то, что любим тебя, но не можем позволить миру скатиться в эту пропасть. Мы оба будем любить этого ребенка, но мы не можем позволить ему жить в подобном мире, это не честно по отношению к бедному малышу. Мы просто не можем сделать этого, — в голосе Лютера прозвучало нечто такое, словно он уже оплакивал их потерю, словно уже знал это дитя.
Ханна хотела закричать, зарыдать, укрыть своего малыша от всего и защитить его, но знала, что не могла сделать этого. Мир должен был вновь стать таким, каким он был до их вмешательства, и ей придется пожертвовать своим ребенком, если это окажется необходимым. Это означало, что она родит малыша и успеет подержать его на руках, узнать его, прежде чем должна будет вернуться в прошлое и стереть его с лица земли. Желание закричать все возрастало, пока не вырвалось из нее удушающими рыданиями, которые разрывали сердца двух мужчин, которые любили ее больше всего на свете.
— Не надо плакать, Ханна. Мы все исправим, я клянусь тебе. Этот кошмарный мир, в котором мы сейчас живем, появился из-за нашего вмешательства. Но мы есть друг у друга, и это никогда не изменится. У нас будет еще один шанс и еще один вариант. Вариант, который мы еще до конца не продумали, но Натан работает над этим. Так что вытри глаза, любимая, это может занять какое-то время, но мы справимся, — Лютер вытер Ханне слезы, и поцеловал ее, несмотря на косметику, размазанную у нее по лицу.
— Единственное, что доставляет мне радость во всей этой сложившейся ситуации, Ханна, — сказал Натан, — это то, что ты стала частью нашей жизни. Чудесные воспоминания, которые ты подарила нам — ты в двух разных жизнях — это просто чудо, от которого я никогда не буду готов отказаться. Любовь к тебе — одна из основ моего теперешнего существования, и я никогда не позволю этому исчезнуть. Но я готов отдать свою жизнь, если это сотрет слезы с твоих глаз. У меня состоится одна встреча через пару недель, и думаю, что мы сможем все решить. Я не хочу давать тебе ложной надежды, но я верю, что с каждым днем узнаю все больше и начинаю понимать, что именно послужило первопричиной всему. Я должен исправить это. Я уеду сегодня, чтобы начать свое путешествие, оно займет какое-то время, но когда я вернусь, многое изменится или даже станет лучше, чем было в самом начале. Нам просто надо подождать и посмотреть.