Вот тогда он и вспомнил про шприц. Посчитав, что рассказ о его находке будет выглядеть несерьезно, Годяй на следующий день опять залез на верх стеллажа и внимательно осмотрел открытую коробку с протеиновыми завтраками. Ничего. «Ну ничего, так ничего», — решил он, вернувшись к своим обязанностям. Однако, через день, сканируя вакуумные пакеты, он заметил, что один из них пропускает воздух, но вместо того, чтоб отнести пакет на перезапайку, он его купил, чтобы разобраться, от чего произошел развакуум. И уже дома, проверяя с купленным по дороге увеличительным стеклом каждый сантиметр упаковки, обнаружил в нем крохотную дырочку. Тут-то все и началось...
Сначала об этом узнала Карина, потом он в МОПСе, потея от усердия, сочинял объяснительную в подробностях и деталях, дальше общался со Смитом, пересказывая свое незамысловатое сочинение в красках, затем... Короче, догадка Годяя подтвердилась, экспертиза через два дня выдала, что и в упаковке с соевыми сосисками, и в завтраке обнаружилось вещество, включавшее в себя набор разномастных кишечных бактерий, не способствующих дальнейшему здоровью тех, кто купил эти продукты. Карина была в восторге до небес, предвкушая подъем на восьмой этаж, но вместо этого их обоих быстренько уволили, направив приказом остаток дней трудиться на опостылевшей биопосевной, взамен пообещав сокращенное время пребывания на минус восьмом этаже и выписав на счет по 20 кристаллов, на которые можно было отовариться, начиная с того же восьмого. А основные дивиденды от раскрытия преступления, способного навредить не одному десятку человек, получили сами МОПСы, если верить найденному в новостных каналах, в своих статьях так и сяк нахваливающих бравую службу.
— Как тебе награда от начальства? — иронично спросил Годяй после смены на биопосевной, едва девушка, вползая в отсек на четырех костях, без сил рухнула на кровать.
— Пошел к черту!
— Это ты к нему пошла, когда договор о сотрудничестве заставляла подписывать, теперь мы полностью в его власти. Знаешь, я тут на досуге подумал, так вот, мы сейчас в положении киргизов, приехавших на заработки. Безропотно работаем, выслуживаемся ради мифического счастья обладателя жизни на первом этаже. А там уже будет возможность взять на тридцать лет ипотеку, что еще может быть радостнее в будущем? Вот и система это подтверждает, хваля нас за труд на благо общества, сообщение, надеюсь, прочла? «Вы добились значительных успехов», — продекламировал он нараспев, — «сократив время пребывания на подземных уровнях. Вы уже входите во вторую сотню счастливчиков...»
Карина подняла голову, с ненавистью глядя на Годяя.
— Тихо, тихо! — произнес он, глядя с притворной собачьей преданностью. — Посуда в санузле, тапки я к двери откинул, бросаться тебе нечем, так что просто ответь. Зачем? Где твой ненаглядный Михаил, к встречи с которым так навязчиво стремишься, кстати? Письма хоть шлет?
— Он ждет на втором, — неожиданно тихо ответила девушка, уткнувшись лицом в подушку.
— Вот и ладненько, такими темпами через полгодика подскочим в гости, если не сдохнем от сбора мхов и фруктов.
В ответ раздалось сдавленные всхлипы. Годяй с непонятной для себя грустью посмотрел на девушку и вышел из отсека.
— Ничего, еще немного, разберусь, как тут все устроено и начну свою игру, похитители светлых надежд, — зло прошептал он, направляясь к выходу.
***
Из сообщения
«Пришел к выводу, что игра — образец будущего Северной Кореи. Дичь. С подопечными в целом нормально, из начальных и самых мерзких уровней выползают. Буду помогать. Жду с оказией подтверждение пополнения баланса. Тестер.»
Глава 8
Смена сегодня проходила, как обычно, перед Годяем медленно проплывала лента транспортера, несущая на себе открытые коробки с новогодними наборами, в которые он сверху вкладывал подарки от компании. Из-за их разного габарита операция проходила в ручном режиме. Работа нехитрая, позволяющая временами оглядывать весь цех, чему он с удовольствием и предавался. Даже если оставит несколько коробок без подарков, вряд ли покупатель расстроится, кому нужны эти цветные наклейки на бытовые приборы, магнитные календарики следующего года на холодильники и прочая ерунда, которую он вкладывал внутрь.