Червь ушел от удара правой, нанес удар в открывшийся бок десятника и снова отступил.
– Молодец! – похвалил Ламил. – Можешь возвращаться в строй.
Разочаровано загудели пятеро наемников, которых Ламил гонял перед нашим приходом – они предвкушали зрелище, а закончилось, а все закончилось едва начавшись. Никого даже серьезно не ударили... Червь кивнул и занял свое место в строю.
– Теперь ты! – палец уперся в Черного.
Бой с Черным продолжался немного дольше, чем предыдущий. Черный тоже предпочел драться пустыми руками. Но вел он себя гораздо осторожнее, чем Червь. Если тот бросался в контратаки, что Черный бил только когда Ламил отчетливо открывался. В основном же – отпрыгивал и уворачивался.
– Прыгает, как таракан на сковороде... – прокомментировал кто-то из наемников.
– Ты и так не прыгал. – ответил ему другой.
А у Черного в это время дела ухудшились. Ламил таки сумел подловить его на очередном уходе. Один из ударов десятника оказался отвлекающим и следующий удар неудачно увернувшийся Черный пропустил. Как я и предполагал, этот удар оказался первым и последним.
– Тоже ничего. – десятник навис над лежащим в пыли Черным. – Становись в строй!
Не дожидаясь особого приглашения, я вышел вперед сам. Хлопнул по плечу проходящего мимо Черного и встал перед Ламилом.
– Если вы не против, господин десятник, я предпочел бы драться ножом.
– Я-то не против... – Ламил смерил меня взглядом. – Ретон, принеси ножи.
Мы так и стояли друг напротив друга, пока один из солдат не вернулся с двумя 'ножами' – обычными палками. Я взял одну из них. Немного длиннее чем мой нож, к которому рука успела привыкнуть. Да и сама по себе палка потолще будет привычной рукояти... Покрутил немного палку в одной руке, потом в другой. Все это время Ламил спокойно стоял напротив и даже не попытался снова изобразить 'неожиданную атаку'. Немного привыкнув к 'оружию', я кивнул и бой начался.
Не давая опомниться Ламилу, я бросился на него, бешено работая своим 'ножом'. Тот отскочил в сторону и, развернувшись, сделал короткий выпад. Но тут уже успел отскочить я. Снова бросился на десятника. Палки, столкнувшись, клацнули и я смог достать до руки Ламила. Если бы у меня в руках был настоящий нож, но на правой руке десятника сейчас красовался бы длинный порез. Ламил попытался ударить мне в голову левой и пришлось упасть на землю. Попутно – чиркнул палкой по его ноге. Десятник отступил на шаг назад.
– В строй! – кивнул он и, дождавшись пока я выполню команду, обратился уже ко всем. – Кое-что вы умеете. Но это не отменяет того, что вы пока – черви! И можете ржать сколько вам угодно! Может быть, в обычной драке вы и сможете уцелеть, но на поле боя вас прихлопнут так же легко, как червя. Я же постараюсь сделать все, что бы сделать из вас, щенков, хоть какое-то подобие солдат.
При упоминании червей мы втроем снова заулыбались, но истерика давно прошла. Никто не хохотал, не падал на землю. просто стояли и с улыбкой слушали речь, которая, по идее, должна была произвести совсем другое впечатление.
– ...мне не наплевать на ваши жизни только потому, – продолжал Ламил, – что если вас, старых шлюх, прикончат, то Седому придется снова искать каких-нибудь идиотов, которые согласятся вступить в роту! Ну а если вы все же подохнете, что скорее всего, то я с большим удовольствием пропью ваше оружие и все остальное, что при вас найдется!..
Правила в отряде оказались одновременно и простыми и сложными. Простыми – потому что официально правил было только три: не убивать товарищей по роте, не воровать у товарищей по роте и беспрекословно выполнять приказы капитана и своего десятника. А сложность заключалась в том, что существовала еще огромный неофициальный кодекс наемников. Этими неписаными правилами запрещались драки между солдатами роты, если рота была на военном положении, запрещалось пить во время похода, устанавливались правила дележа добычи, правила, по которым наемники выясняли отношения, если все же возникнут разногласия и многое другое. Посвящение нас во все эти премудрости жизни в роте заняло весь вечер и часть ночи. Ламил рассказал нам только официальные правила. Все остальное мы узнали от товарищей по десятку.
Кстати говоря, ребята в нашем десятке оказались неплохими. По крайней мере, общий язык мы нашли сразу. Они действительно были, как и мы, новобранцами, но успели уже провести в роте больше месяца.
– Вольные роты, они ведь зачем нужны? – Ретон, которого десятник посылал за учебными ножами – читал нам небольшую лекцию о мире наемников и, одновременно, поедал выданный на ужин кусок мяса с хлебом. Лысый, мускулистый парень моего возраста. О своем прошлом он предпочел умолчать, как, собственно, и наша троица. Единственное, что Ретон рассказал о себе, кроме имени, так это то, что родом он из одного из баронств Западного Заречья. Впрочем, по кое-каким повадкам Ретона, становилось понятно, что жизнь его и до прихода в роту была далека от мирной. Не солдат – иначе Ламил вряд ли гонял бы его наравне с остальными новобранцами – а, скорее, коллега по преступному миру. – Мы, вообще-то, официально не существуем. Вот... Но Империя закрывает глаза на дела, что творятся в Десяти Баронствах. Налоги платят, эльфов на имперские земли не пускают – пусть живут как хотят. Так вот, баронам-то Император большую дружину держать запретил. Ну, вы понимаете – вдруг там бунт какой, или еще что-то. Нельзя барону содержать больше пятисот воинов. То есть, дружины всех баронов, если они и объединяться когда-нибудь, и на легион не наберется. Если что – прижать их будет не сложно.
– А еще людей набрать, если захотят, бароны разве не смогут? – Черный... нет, это имя осталось в прошлом. Баин слизал с ладоней мясной сок и вытер руки об штаны. – Если понадобиться выступить против Империи, можно же набрать и вооружить еще людей...
– Ээээ, брат... – другой наемник из нашего десятка, которого зовут Клони – длинные черные волосы заплетены в косичку, небольшие усики и бородка, за которой тот явно тщательно ухаживает – покачал перед носом Баина пальцем. – Думаешь все так просто? Собрал людей, роздал оружие и у тебя уже армия? Это не армия, а стадо. Людей надо еще обучить владеть этим оружием, научить драться в строю...
– Ты так говоришь, – Червь, который теперь зовется Молином, сделал большой глоток из чьей-то фляги и продолжил, – будто сам стал солдатом не месяц назад.
Клони, в отличии от Ретона, свое прошлое не скрывал. Он уже успел рассказать нам о том, что до прихода в роту жил в замке барона Рамерик. Правда, чем он там занимался, какие причины заставили его покинуть замок и взяться за ремесло наемника – Клони умолчал. Но лично мне кажется, что без участия женщины в этом деле не обошлось.
– Молин, не знаю как у вас в Агиле, – пожал плечами Клони, – но в Баронствах это понятно даже ребенку. Посмотри на этих троих...
Клони указал на остальных ребят нашего десятка – Комила, Стона и Навина. Они очень похожи друг на друга. По крайнетй мере – внешне. Одинаковые стрижки, что называется – 'под горшок', одинаковая, ничем не примечательная крестьянская одежда. Все трое крепкие, но какие-то... Не безвольные, но очень близко к тому. Еще когда они только открыли рот, чтобы представится, я понял, что в трущобах эти ребята не выжили бы. Простоватые, доверчивые... Появись они в том мире, который еще сегодня был моим, Комил, Стон и Навин остались бы с пустыми карманами менее чем через звон.
– ...они как раз и были в такой 'армии'. – продолжал Клони. – В Жилло недели две назад восстание поднялось. Когда мы сюда шли, дружина барона его как раз раскатала в лепешку. Несмотря на то, что и числом их поболе той дружины было, и с оружием проблем никаких не было. Так ведь, мужики?
Бывшие бунтовщики промолчали. Они вообще сделали вид, что не услышали того, что сказал Клони. Только Стон немного сгорбил плечи.
– Ну так вот, – Ретон наконец-то дождался момента и продолжил с того места, на котором его перебил Баин, – получается, что дружины у баронов одинаковые. А ссоры между ними частенько случаются и каждый хочет получить какое-то преимущество. Вот здесь появляемся мы. Барон платит нам деньги, а рота временно поступает под его командование. Такое не считается содержанием – у нас ведь временный контракт. В общем, кто сумел нанять рот побольше, да получше – тот и получает преимущество.