Вместо натянутой и приветливой на первый взгляд улыбки, НаЫн разглядела жуткий оскал, показывающий красный свет.
— Я сказала наверх! — сама от себя не ожидав, крикнула Бритни.
Придя в себя, брюнетка побежала к лестнице, напоследок одаривая соседку беспокойным взглядом. Услышав тихое: «все хорошо», в спешке поднимается.
— Ну, ты чего психуешь, — немного наклонил голову, — сестренка? — перевёл взгляд на поднимающуюся однокурсницу. — Малышка НаЫн-и пожаловалась на плохое поведение однокурсника? — изогнул бровь.
— Ты зачем это сделал? — сделала шаг навстречу к ухмыляющемуся брату, — Зачем ты так с ней? — все ближе подходит, прожигая взглядом блондина.
Поняв, что ответа ей не услышать, подходит в плотную к парню, встаёт на носочки.
— Ты не человек, нет, Тэ, — прошептав у самого уха, сглатывает подошедшие слёзы, — Лучший во всем и всегда младший брат показал настоящего себя?
Ким всё так же с непринужденной улыбкой смотрит на размазанную кровь, что вела от кухонного стола до него.
— Нуна, у тебя кровь.
Ноги девушки ослабли, постепенно начала кружится голова, бежевые стены казались на несколько тонов темнее, придавая гостиной мрачность. Немного отступив назад, она хотела сесть на стул, но дикая слабость не дала осуществить задуманное. Едва не оказавшись на полу, её тело подхватывают сильные руки брата, не давая встретиться лицом с полом.
— Тебе нельзя волноваться, помнишь? — поднеся обессилевшую девушку к дивану, аккуратно положил её, накрывая пледом.
— Ты такой двуличный, — шёпотом, чтобы было слышно только парню, произнесла Бритни.
Ничего не ответив, поцеловал шатенку в лоб, нашептывая какие-то слова, тем самым успокаивая ее. Так он делал в детстве, когда у сестры случались очередные приступы.
***
С раннего детства, когда семья Ким ещё жила в Австралии, у младшей дочери начались сильные боли в голове, она жаловалась на частые головокружения. Получив неприятное известие от врачей о страшной болезни, что прогрессировала слишком быстро, отец девочки — Ким Джунги — продал половину акций собственной компании на её излечение. Первые сеансы химиотерапии не давали положительных результатов и не внушали особых надежд на скорое выздоровление. Родители с каждым днем всё сильнее пытались ухватиться за ту невидимую нить, что не хотела отпускать их единственную дочь.
Младший брат ничего не знал о болезни сестры, но он замечал, что что-то не так. Сестра всё меньше начала играть с ним и больше находится в больничном стационаре. Мама постоянно плакала, когда приходила с папой домой. Мальчик нарывал в полях ромашки и приносил в больницу, даря букетик сестре, а та, улыбаясь, принимала их, разговаривая и играя с Тэхеном. Он начал пропускать школу, забрасывая учёбу, вместо этого он тайно пробирался в больницу к сестре.
Их отношения были настолько пропитаны уважением, любовью, искренностью, что многие попросту завидовали семейным узам.
Время шло, результаты постепенно начали меняться в лучшую сторону, родители радовались, что лечение не прошло даром и их любимая дочь, наконец-то, сможет вести нормальный образ жизни.
Бритни пошла в школу. С братом они начали реже играть, а потом и разговаривать.
После выздоровления дочери родители пришли к общему согласию о разводе. Развод был лучшим выходом для Джунги, но часть компании пришлось отдать жене. Детей он оставил себе, хотя женщина протестовала и хотела забрать их к себе, в новую семью. Как оказалось после, она давно встречалась с мужчиной и изменяла мужу.
Джунги познакомился в командировке с кореянкой. Они полюбили друг друга, и вскоре поженились, объединяя небольшие семьи. У Айрин был сын, не уступающий по возрасту Тэхену. После свадьбы они переехали в родную страну — Корею.
После полного выздоровления Бритни прошло пять лет. Эти годы она провела в Сеульской школе, старательно изучая корейский язык и культуру. В один ничем не примечательный день девочке стало плохо: отвечая на заданный учителем вопрос у доски, она упала в обморок.
Все были очень напуганы её состоянием, родители боялись, что болезнь снова настигла их дочь, опасения оказались ложными, но не менее плачевными. Был поставлен диагноз — эпилепсия.
***
Роняя слёзы и растирая их тёплой и дрожащей ладошкой по щеке, НаЫн открывала шкафчики один за одним, вываливая содержимое на пол, в попытках найти свой документ, удостоверяющий личность. Если бы была возможность уехать без него, она бы наверняка это сделала, но паспорт всё не попадался девушке на глаза. В который раз она пытается найти его в выдвижном белом шкафчике, на котором стоял немаленького размера телевизор, показывающий глупую корейскую передачу. Но каждый раз жалкая попытка с треском проваливалась.
Громкий хлопок дверью за спиной и холодный поток воздуха, что подул в спину, заставили НаЫн вздрогнуть. Повернувшись, она почувствовала жуткий страх, одолевающий её инстинкты самосохранения.
— Уйди, — собрав всю оставшуюся уверенность, вполголоса попросила девушка.
Пробежав взглядом по девушке, что сидела на полу в куче разбросанных тетрадей, Тэхен ухмыльнулся.
— «У него вообще хоть какие-нибудь эмоции кроме этой жуткой натянутой ухмылки есть?» — подумала про себя НаЫн.
— Куда-то собралась?
С пола девушка резко подняла встревоженный взгляд на блондина. Почему? Потому что он раскрыл её с потрохами? Или его глубокий бас заставил её? Он сделал шаг навстречу.
— Не так, спрошу по-другому. Что-то потеряла? — чуть слышно произнёс парень, как будто боялся говорить на тон выше. Закусил нижнюю губу. Потянулся в карман чёрных джинсов, доставая оттуда потерянную вещь девушки.
От безнадёжности, что до ужаса напоминало тот вечер, она начала паниковать, думая, как без последствий вернуть свой документ.
— Отдай, — голос дрожал.
— Зачем? — с заметным поддельным удивлением вскинул темные брови.
НаЫн медленно поднялась с пола.
— Это моя вещь.
Делает неуверенный шаг к парню в надежде выхватить паспорт из его рук и убежать.
— Твоя вещь? — почти шёпотом повторяет её слова Ким, — И ты моя вещь, — пожимает плечами, — Следовательно, паспорт мой, — победно улыбнулся.
Звуки включенного телевизора плохо дают расслышать нахальный голос парня, но с помощью его губ НаЫн всё сложила в единую картинку.
— Нет. Я не марионетка, чтобы присваивать меня к себе! — громко ответила Тэхену.
— Кому ты нужна? — уголки его губ медленно опустились, — Ты просто будешь давалкой.
— Что?! — вскрикнула потрясенная НаЫн.
— Не поняла? Хорошо, — утвердительно качнул головой, — Моей личной проституткой.
В пересохшем горле встал неприятный ком. Чон начала отходить назад, наступая на листочки, что не имели сейчас для неё никакого значения. Его слова прокручивались в голове девушки снова и снова, будто фильм, стоящий на повторе без возможности остановиться.
— Нет. Нет… — представив все это ещё раз, слёзы предательски начали вытекать из покрасневших глаз.
— Да, НаЫн, да. Могу платить, если хорошо будешь справляться со своей работой.
Парень с каждым словом делал шаг к дрожащей девушке, пока та не врезалась в стену. Ее страх доставлял ему неподдельное удовольствие.
Всё опять повторяется. Тёплое дыхание на шее, холодная рука на щеке, вытирающая слезы.