– Ох, па! – выпалила нетерпеливо Скарлетт. – Да если бы я вышла за него, я бы все это переменила.
– А, ну да, ну конечно, – заворчал в досаде Джералд, стрельнув в дочь сердитым взглядом. – Переменишь ты, как же, переделаешь его. Значит, мало ты смыслишь в мужчинах, а в Эшли и подавно. Чтоб ты знала: ни одной еще жене не удавалось ни на вот столечко переделать своего мужа. А насчет того, чтобы переделать Уилкса, – так это просто конец света. Вся семейка у них такая, они всегда такие были. И всегда будут – наверняка. Говорю же: это у них врожденное. Чуть что, подхватываются – и в Нью-Йорк или в Бостон, слушать какие-то там оперы или рассматривать пачкотню маслом. Ящиками заказывают у янки немецкие и французские книги, а потом просиживают штаны за чтением и в мечтаниях бог весть о чем – нет бы поохотиться или перекинуться в картишки, как пристало мужчине.
– Да лучшего наездника, чем Эшли, нет во всем графстве! – запальчиво крикнула Скарлетт, оскорбленная намеком на изнеженность Эшли. – Лучше может быть только его отец! А что до покера, то разве не Эшли подсадил тебя на двести долларов прошлый раз в Джонсборо, а?
– Опять мальчишки Калверты протрепались, больше и не знал никто. – Джералд смиренно покачал головой. – Вот и я о том. Эшли на равных с лучшими что в скачках, что в картах, а сядет пить, так и Тарлтонов под стол свалит. Все он может, все умеет, но без души. Потому и говорю: чудной он.
Скарлетт понуро молчала. Против этого ей нечего было возразить, она знала, что отец прав. У Эшли все получалось здорово, но ни к одному из этих удовольствий он не принадлежал душой. Всего лишь проявлял вежливый интерес к тому, что для других составляло главное в жизни.
Верно истолковав ее молчание, Джералд похлопал ее по плечу и сказал не без торжества:
– Вот так-то, дочь! Что бы ты делала с таким мужем? Они все сдвинутые, эти Уилксы, – и без паузы перешел на другой тон, подмазываясь к ней: – Я тут про близнецов вспоминал, так я их тебе не навязываю. Парни славные, но если бы ты глаз положила на Кейда Калверта, то мне без разницы. Калверты люди хорошие, вся семья, хоть старый и взял себе женушку из янки. А когда придет мой срок – да подожди, послушай меня, милая! – я оставлю «Тару» вам с Кейдом…
– Не нужен мне твой Кейд на серебряном подносе! – в ярости перебила отца Скарлетт. – Нечего мне его навязывать! И «Тара» мне не нужна, и никакие плантации! Что такое плантация, когда…
«Когда нет у тебя человека, которого ты жаждешь», – хотела она сказать, но Джералд взревел от обиды. Его «Тара», его самое дорогое достояние – после Эллен, разумеется, – и такой дар отвергнут с надменной небрежностью!
– Ты, Скарлетт О’Хара, стоишь тут и заявляешь мне в лицо, что «Тара», вот эта самая земля, не имеет значения, что это так, ерунда какая-то?
Скарлетт упрямо тряхнула головой. У нее так все болело внутри, что было уже безразлично, рассердится отец еще больше или нет.
– Земля – это единственная в мире штука, которая имеет значение и настоящую ценность! – шумел Джералд, раскинув широко свои короткие крепкие руки. – Только она и важна, потому что только она и остается, не забывай, барышня! Это единственное, ради чего стоит вкалывать, воевать и даже умирать за нее!
Скарлетт сморщила нос:
– Ну, знаешь, па, в тебе говорит ирландец.
– Это что ж – мой позор? Я горжусь этим! Да и тебе не мешало бы помнить, что ты наполовину ирландка. Для всякого человека, в ком есть хоть капля ирландской крови, та земля, на которой он живет, как мать родная! Это тебе должно быть стыдно-то. Я тебе предлагаю самую прекрасную в мире землю – кроме графства Мит в Старом Свете, ясное дело, – а ты что? Ты еще кочевряжишься! – Джералд сам себе нравился в приятном состоянии праведного гнева, он даже начал себя подстегивать и все больше входил в раж, как вдруг что-то в горестном облике Скарлетт заставило его сбавить обороты. – Ладно, чего уж там. Ты мала еще. Все будет, и любовь к земле тоже придет, куда от нее денешься. Ты ведь ирландка. Просто пока ты еще дитя малое, неразумное, вот и печалишься о своем красавчике. Станешь постарше, поймешь, что к чему… Ты все-таки подумай, пораскинь мозгами-то насчет Кейда или хоть близнецов, а может, и насчет этих щеголей, юнцов Эвана Манро. Увидишь, как я тебя снаряжу!
– Ну, па-а!..
Джералд вымотался совершенно. И разговор этот пустопорожний его утомил, и раздражало до крайности, что проблема легла на его плечи. А сверх того – было обидно, что Скарлетт все еще смотрит волчонком. И это после того, как ей предложили лучших парней в графстве да еще и «Тару»! Джералд любил, чтобы его дары встречали поцелуями и ликующим хлопаньем в ладоши.