| Her eyes singled out Frank Kennedy and beckoned him from the side of Mrs. Elsing. |
Она отыскала глазами Фрэнка Кеннеди, разговаривавшего с миссис Элсинг, и поманила его. |
| "I'll sit in that alcove yonder if you'll bring me some refreshments and then we can have a nice chat," she told Frank as the other three men moved off. |
- Я посижу в нише вон там, а вы принесите мне чего-нибудь освежительного, и мы поболтаем, -сказала она Фрэнку, когда три ее собеседника отошли. |
| When he had hurried away to bring her a glass of wine and a paper thin slice of cake, Scarlett sat down in the alcove at the end of the drawing room and carefully arranged her skirts so that the worst spots would not show. |
Он тотчас помчался выполнять ее просьбу и вскоре вернулся с бокалом вина и тоненьким, как бумага, ломтиком кеса, и Скарлетт, старательно уложив юбки, чтобы скрыть наиболее заметные пятна, уселась в нише в дальнем конца залы. |
| The humiliating events of the morning with Rhett were pushed from her mind by the excitement of seeing so many people and hearing music again. |
Память об унизительных минутах, пережитых утром у Ретта, отодвинулась на задний план - ее возбуждал вид всех этих людей и звуки музыки, которой она так давно не слыхала. |
| Tomorrow she would think of Rhett's conduct and her shame and they would make her writhe again. |
Завтра она снова будет думать о поведении Ретта, о своем унижении и снова будет кипеть от гнева. |
| Tomorrow she would wonder if she had made any impression on Frank's hurt and bewildered heart. |
Завтра она будет прикидывать, удалось ли ей оставить след в раненой, потрясенной душе Фрэнка. |
| But not tonight. |
Но не сегодня. |
| Tonight she was alive to her finger tips, every sense alert with hope, her eyes sparkling. |
Сегодня в ней до самых кончиков ногтей бурлила жизнь, все чувства были обострены надеждой, и глаза сверкали. |
| She looked from the alcove into the huge drawing room and watched the dancers, remembering how beautiful this room had been when first she came to Atlanta during the war. |
Она смотрела в большую залу на танцующих из своей ниши и вспоминала, какой красивой казалась ей эта комната, когда она впервые приехала в Атланту во время войны. |
| Then the hardwood floors had shone like glass, and overhead the chandelier with its hundreds of tiny prisms had caught and reflected every ray of the dozens of candles it bore, flinging them, like gleams from diamonds, flame and sapphire about the room. |
Тогда паркет был натерт и сверкал как стекло, а огромная люстра под потолком сотнями крошечных призм ловила и отражала сияние десятков свечей и, словно бриллиант, посылала во все концы комнаты огненно-красные и синие огни. |
| The old portraits on the walls had been dignified and gracious and had looked down upon guests with an air of mellowed hospitality. |
Со старинных портретов на стенах благородные предки милостиво взирали на гостей, излучая радушие. |
| The rosewood sofas had been soft and inviting and one of them, the largest, had stood in the place of honor in this same alcove where she now sat. |
Мягкие подушки на диванчиках розового дерева так и манили к себе, а на почетном месте, в нише, стояла самая большая софа. |
| It had been Scarlett's favorite seat at parties. |
Она любила сидеть здесь во время балов и вечеринок. |
| From this point stretched the pleasant vista of drawing room and dining room beyond, the oval mahogany table which seated twenty and the twenty slim-legged chairs demurely against the walls, the massive sideboard and buffet weighted with heavy silver, with seven-branched candlesticks, goblets, cruets, decanters and shining little glasses. |
Отсюда видна была вся зала и расположенная за ней столовая, где стоял овальный стол красного дерева, за которым могло поместиться человек двадцать, а вдоль стен - двадцать стульев на изящных ножках, массивный буфет и горка, заставленные тяжелым серебром, семисвечными канделябрами, кубками, сосудами для уксуса и масла, графинами и сверкающими рюмками. |
| Scarlett had sat on that sofa so often in the first years of the war, always with some handsome officer beside her, and listened to violin and bull fiddle, accordion and banjo, and heard the exciting swishing noises which dancing feet made on the waxed and polished floor. |
Она так сидела здесь, на софе, в первые годы войны, всегда с каким-нибудь красивым офицером, наслаждаясь звуками скрипки и контрабаса, аккордеона и банджо, перекрывавшими шарканье ног танцоров по навощенному, до блеска натертому паркету. |
| Now the chandelier hung dark. |
А сейчас люстра была темная. |
| It was twisted askew and most of the prisms were broken, as if the Yankee occupants had made their beauty a target for their boots. |
Она висела, как-то странно скособочась, и большинство хрустальных подвесок отсутствовало, словно янки, избрав своей мишенью эту красавицу, швыряли в нее сапогами. |
| Now an oil lamp and a few candles lighted the room and the roaring fire in the wide hearth gave most of the illumination. |
Сейчас залу освещала керосиновая лампа и несколько свечей, а главным образом - огонь, гудевший в большом камине. |
| Its flickering light showed how irreparably scarred and splintered the dull old floor was. |
При его неровном свете видно было, как непоправимо поцарапан, испорчен тусклый старый паркет. |
| Squares on the faded paper on the wall gave evidence that once the portraits had hung there, and wide cracks in the plaster recalled the day during the siege when a shell had exploded on the house and torn off parts of the roof and second floor.
|