| But so well did she conceal her feelings, so well did she enact her role, Frank suspected nothing, saw no more than what lay on the surface--the pretty and helpless young widow of Charles Hamilton who greeted him every night in Miss Pittypat's parlor and listened, breathless with admiration, as he told of future plans for his store and how much money he expected to make when he was able to buy the sawmill. |
Но она так хорошо скрывала свои чувства, так хорошо играла свою роль, что Фрэнк ничего не заподозрил, ничего не увидел, кроме того, что лежало на поверхности, а видел он лишь прелестную беспомощную молодую вдову Чарлза Гамильтона, которая каждый вечер встречала его в гостиной мисс Питтипэт и восторженно, затаив дыхание, внимала ему, когда он рассказывал о своих планах переоборудования лавки, о том, сколько денег рассчитывает заработать, купив лесопилку. |
| His heart was sore and bewildered at Suellen's conduct and his vanity, the shy, touchy vanity of a middle-aged bachelor who knows himself to be unattractive to women, was deeply wounded. |
А у него так болело сердце, поступок Сьюлин так глубоко потряс его, так больно задел его самолюбие-самолюбие застенчивого, легкоранимого, немолодого уже холостяка, знающего, что он не пользуется успехом у женщин. |
| He could not write Suellen, upbraiding her for her faithlessness; he shrank from the very idea. |
Написать Сьюлин и отчитать ее за неверность он не мог: ему претила даже самая мысль об этом. |
| But he could ease his heart by talking about her to Scarlett. |
Зато он мог облегчить душу, разговаривая о случившемся со Скарлетт. |
| Without saying a disloyal word about Suellen, she could tell him she understood how badly her sister had treated him and what good treatment he merited from a woman who really appreciated him. |
Она же, слова худого не говоря о Сьюлин, вместе с тем выказывала полное понимание: да, сестра очень плохо обошлась с ним, а ведь он заслуживает совсем другого отношения, и, конечно же, найдется женщина, которая по-настоящему оценит его. |
| Little Mrs. Hamilton was such a pretty pink-cheeked person, alternating between melancholy sighs when she thought of her sad plight, and laughter as gay and sweet as the tinkling of tiny silver bells when he made small jokes to cheer her. |
Эта крошка, миссис Гамильтон, была так хороша со своими румяными щечками; она то грустно вздыхала, думая о своей печальной участи, то, слушая шуточки, которые он отпускал, чтобы приободрить ее, так весело и мило смеялась, словно переливчато звенели крошечные серебряные колокольчики. |
| Her green gown, now neatly cleaned by Mammy, showed off her slender figure with its tiny waist to perfection, and how bewitching was the faint fragrance which always clung about her handkerchief and her hair! |
Зеленое платье, теперь уже отчищенное Мамушкой, выгодно обрисовывало ее стройную фигурку с осиной талией, а каким колдовским был этот нежный запах, неизменно исходивший от ее платочка и волос! |
| It was a shame that such a fine little woman should be alone and helpless in a world so rough that she didn't even understand its harshness. |
Чтоб такая славная маленькая женщина жила одна, совсем беззащитная в этом мире, всей жестокости которого она даже не понимает, -позор, да и только! |
| No husband nor brother nor even a father now to protect her. |
Ведь у нее нет ни мужа, ни брата, а теперь даже и отца, который мог бы защитить ее. |
| Frank thought the world too rude a place for a lone woman and, in that idea, Scarlett silently and heartily concurred. |
Фрэнк считал, что мир слишком безжалостен к одиноким женщинам; Скарлетт помалкивала, от души желая, чтобы он пребывал в этом убеждении. |
| He came to call every night, for the atmosphere of Pitty's house was pleasant and soothing. |
Он стал заходить каждый вечер, ибо атмосфера в доме мисс Питтипэт была приятная и успокаивающая. |
| Mammy's smile at the front door was the smile reserved for quality folks, Pitty served him coffee laced with brandy and fluttered about him and Scarlett hung on his every utterance. |
Мамушка открывала ему парадную дверь с улыбкой, предназначенной для людей достойных, Питти подавала ему кофе, сдобренный коньяком, и окружала вниманием, а Скарлетт ловила каждое его слово. |
| Sometimes in the afternoons he took Scarlett riding with him in his buggy when he went out on business.
|