15 мая 1985 года у нас вышел Указ «О мерах по преодолению пьянства». Борьба велась слабая, ограниченная, но все-таки, борьба. И вот какие она дала результаты:
В 1986-87 годах у нас рождалось младенцев на 600 тысяч больше, чем в предыдущие 46 лет. Смертность мужчин в трудоспособном возрасте уменьшилась на 37 процентов. В 1989 году водки реализовано меньше на 37 миллиардов рублей, а в сберкассы внесено на 45 миллиардов больше.
Однако и на этот раз злые силы не дремали. Преднамеренно вырубались виноградники, а газеты, радио и телевидение — поднимали панику. И у нас получилось как в Америке: борьба с алкоголизмом была свернута.
Ну, а ныне? Ведется ли какая борьба с пьянством в наши дни?
Такая борьба ведется, но наши средства информации глухо замалчивают эту борьбу, как, впрочем, и саму проблему алкоголизма. У нас создается впечатление, что наш противник избрал алкоголизм главным орудием разрушения России. Но и в этих условиях лютой ненависти правящего режима у нас есть люди, кладущие свои силы на алтарь борьбы с этим ужасным злом.
Еще в конце шестидесятых годов в нашей стране стала подниматься пятая волна трезвеннического движения.
Это движение оформилось в Союз борьбы за народную трезвость, который возглавляет легендарный гражданин России, хирург с мировым именем академик Углов Федор Григорьевич. Ему теперь девяносто два года, но он продолжает плодотворно трудиться на этом почетном посту. И, между прочим, до сих пор работает в клинике, консультирует больных и врачей, продолжает делать сложнейшие операции, за что его имя было занесено в книгу рекордов Гиннеса.
Совсем недавно, он успешно прооперировал свою младшую восьмидесятипятилетнюю сестру.
Кстати, активное участие и заметную роль в нашем движении принимает многоуважаемый президент Международной Славянской академии Борис Иванович Искаков.
У нас нет точной статистики, демократы вообще не любят статистику, они предпочитают прокручивать свои дела в потемках, но мы, все-таки, знаем, что в рядах Союза борьбы за народную трезвость ныне находится примерно более миллиона человек. У нас выпускаются свои газеты, журналы, проводятся десятки конференций и ежегодные съезды.
На недавно проходившем съезде коммунистов один оратор сказал, что коммунисты 27 марта, в день массовой демонстрации, показали Епьцину пятисоттысячный кулак, но сторонники нашего движения постоянно показывают правящему режиму миллионный кулак — мы все выступаем против правительства, которое спаивает свой народ. И не поддержим никакое другое правительство, которое не объявит беспощадную борьбу алкогольному геноциду.
К сожалению, энтузиасты трезвости пока еще не оформили свою партию, хотя с самого начала пятой трезвеннической волны являемся политической организацией. И смею утверждать, что в России нет более сплоченной и более могучей организации, чем Союз борьбы за народную трезвость. И у нас нет разногласий, нет раскола — мы идем под единым знаменем, на котором как пламя горит лозунг: «За трезвость».
Во главе Четвертой волны трезвеннического движения стояли такие гиганты, как Толстой, Достоевский и вся национальная творческая интеллигенция. Один Толстой написал тринадцать статей о борьбе за трезвость и Письмо царю. Достоевский обращался к народу со статьями и со словами, полными гнева и боли: «Вино скотинит и зверит человека, ожесточает его и отвлекает от светлых мыслей, тупит его». Мы не знаем ни одного видного писателя, ученого, который бы не встал под знамена Четвертой волны трезвеннического движения. И потому она закончилась в 1914 году принятием сухого закона. Между тем, тогда в России производилось 4 литра абсолютного спирта на человека. Ныне, повторяю, мы имеем 25 литров на человека, в том числе нечистого, производимого подпольно мерзкими негодяями-убийцами, с которыми кстати не ведется почти никакой борьбы. И хотя Пятая волна вздыбила миллионную массу, и многомиллионную тех, кто нам сочувствует и поддерживает, но я с горечью должен признать, что писателей среди нас почти не видно. Они все поголовно пьют и не желают бороться с пороком, которому сами подвержены. И когда я написал книгу «Унесенные водкой» о пьянстве современных русских писателей, то на меня обиделись все писатели. Между тем, писатели — голова нации, их голос может услышать весь народ, и потому, что они молчат, наше движение до сих пор не добилось решающего результата, — то есть, запрета на производство и продажу спиртного.
И все-таки, результаты у нас есть. Нынешняя борьба за трезвость ведется на более высоком. научном уровне, чем она велась в начале века. Тогда писались статьи, обращения, собирались конференции, съезды. Было опубликовано много брошюр, плакатов, листовок. Но в то время не знали научного метода борьбы с алкоголизмом. Не могли ответить на вопрос: почему люди пьют? И уж совсем не знали, как можно отрезвить алкоголика. И даже Лев Толстой ошибочно полагал, что люди пьют, чтобы заглушить совесть. В наше время мы получили глубоко научный и единственно верный ответ на вопрос: почему люди пьют. Нам этот ответ дал питерский физиолог, последователь учения Павлова Геннадий Андреевич Шичко. Он показал, что человек становится алкоголиком и зачастую погибает от вина потому, что ему с детства закладывается программа винопития. Он с младенчества видит, что все люди пьют, и отец его пьет, и даже мать, и от выпитой рюмки все улыбаются, поют песни — значит, вино это хорошо, и он когда вырастет, тоже будет пить.
Эта программа потом закрепляется книгами, которые тоже говорят: вино, вино, оно на радость нам дано. А книги пишут умные люди, они-то уж знают. А в наше время еще и кино, и телевидение, где тоже едва ли не ежечасно внедряется мысль о пользе и необходимости потребления спиртного.
Программа винопития внедряется настолько дружно и массированно, что человеку нужен глубокий и самостоятельный ум, чтобы ей противостоять. Таким умом обладают немногие, и вот получается, что пьют почти все, а у тех, у кого организм особенно предрасположен к привыканию, тот и становится алкоголиком. И погибает в цветущем возрасте.
На базе своего открытия Шичко разработал методику отрезвления человека и отрезвлял самых глубоких алкоголиков. Если говорить просто и коротко: он разрушал в сознании винопитейную программу и на ее месте выстраивал трезвенническое убеждение. Вычислил, что на это ему хватает десять трехчасовых занятий. И группу он формировал из двадцати человек — не больше. И результат он получал удивительный: отрезвлял 75–80 процентов слушателей.
Не стану тут говорить, какие тернии испытал этот человек, пытаясь внедрить свой метод. Его считали несерьезным, и никто ему не помогал. В 1986 году академик Углов, а вслед за ним и редактор журнала «Наш современник» Викулов предложили Мне написать о Шичко очерк. Я такой очерк написал, он был напечатан в журнале, а затем на его основе я написал книгу: «Геннадий Шичко и его метод». Книгу удалось напечатать массовым тиражом, и она поныне служит отрезвителям основным пособием. А отрезвителей у нас сейчас уже несколько тысяч, и каждый из них в год отрезвляет не одну сотню человек. Например, питерский отреэвитель Юрий Соколов, непосредственный ученик Шичко, за десять лет отрезвил около тридцати тысяч человек, в Ижевске успешно работают супруги Январские. На их счету уже более десяти тысяч человек.
По моей статистике — конечно, весьма приблизительной, по-методу Шичко в России отрезвляется не меньше миллиона алкоголиков в год. А инструкторы, работающие по этому методу, есть почти во всех бывших республиках, Советского союза.