— Кто это сделал? — спросила меня женщина.
На что Казуки вильнул взглядом. Ясно с ним все.
— Упал он.
— Я серьезно, Синдзи. После такого надо обращаться в полицию. Сначала в больницу, а потом в полицию. А этот мальчишка молчит, как партизан. Все упал да упал.
— Ну а вы как думаете, теть Наташ? — спросил я по-русски. — Мужчина не может проявлять слабости и жаловаться даже столь красивым женщинам, — попытался я убрать серьезность из ее голоса.
— Он ребенок!
Не получилось.
— И, судя по поведению и словам, не только.
Отвернувшись обратно к замершему мальчику, Наталья уже ворчливо задала мне вопрос:
— Я надеюсь, ты не оставишь без внимания то, что здесь ходят какие-то отморозки?
— Он упал, теть Наташ.
— Синдзи!
«Вот почему-то вне квартала Кояма и школы меня не воспринимают как взрослого», — меланхолично подумал я.
— Вместе с проходящими мимо двумя мужчинами.
— Мужчинами? Двумя?! Да мы просто обяз…
— Наталья Романовна, — прервал я ее, — с проблемой неустойчивости на ногах этого молодого человека я как-нибудь разберусь сам.
— Пф. — И эта туда же. Как же все вокруг меня любят фыркать. — Тогда все. Теперь в больницу. И надо сообщить его родителям.
Вот тут-то парень и заерзал.
— Я… — начал он.
— Я разберусь с этим. Телефон ты мне дал, так что все нормально. Теть Наташ, его родители сейчас на работе, вы не сможете сходить с ним в больницу? Девчата ведь справятся без вас некоторое время, если вы задержитесь?
— Я…
— Ладно уж, не отпускать же его одного. Наверняка домой сразу побежит, ну, или поползет. Или еще куда.
— Спасиб, теть Наташ, — улыбнулся я ей. — Что б мы без вас делали?
— Померли от гастрита! Подождешь пять минут, Казу-тян? Мне надо переодеться.
— Я…
— Что такое, Казу-тян, боишься идти к доктору?
— Конечно, не боюсь! Чего там бояться-то?
— Значит, не убежишь никуда?
Покосившись на меня, тот ответил:
— Я и не собирался.
— Ну вот и отлично. Скоро вернусь, — сказала тетя Наташа и быстрым шагом скрылась за дверью, ведущей на кухню.
Первым не выдержал и заговорил Казуки:
— Я вам должен, Сакурай-сан, вы мне жизнь спасли.
— Должен? Пожалуй что да. В целом. Не жизнь, конечно, но должен. Тебе сколько лет? В школьном клубе состоишь?
— Тринадцать. — Средняя школа, значит. — Не состою.
— Что ж, отлично. Мне как раз нужен помощник для курьерских дел. Плата поначалу небольшая…
— Да я забесплатно, Сакурай-сан!
Вот, кстати, имя я ему свое не называл. Ни сейчас, ни раньше. Когда узнать успел, прощелыга?
— Забесплатно только мухи… кхм… летают. — Вот, кстати, задача. Куда его деть? Заданий для него у меня будет мало, пока я его еще к делам подтяну, а прируч… держать его при себе надо уже сейчас. Черт, на кого ж его скинуть? Фантику, что ль, отдать? — Ты чем по жизни-то занимаешься? Что любишь, хобби какое-нибудь есть? Техника, готовка, спорт?
— Пилотом боевого робота хочу стать!
Вот заявочки! Ребенок, одно слово. Хотя… А собственно, почему бы и нет? По шесть рот машин, как у кланов, я не потяну, да мне и на фиг не сдались тридцать боевых роботов. А вот два-три моему будущему роду не повредят. Тем более род имеет право на приобретение более чем одного робота. Это я случайно как-то узнал.
— Значит, так. Постоянной занятости я тебе дать не могу, для ответственных заданий ты, сам понимаешь, еще не набрал достаточно доверия. С другой стороны, ты можешь понадобиться в любой момент. Так что раскрой уши и внемли. Когда ты в школе освобождаешься?
— Да я вообще могу…
— Вообще? Ты меня чем вообще слушаешь?
— В три.
Шесть уроков, значит. В моей школе было семь. Плюс дорога…
— Когда здесь можешь быть?
— В четыре самое позднее.
— Что ж, тогда с четырех ты поступаешь в помощь одному человеку. Я вас позже познакомлю. Этот человек занимается различной техникой, электронной начинкой и так, по мелочи. Твоя задача — слушать его внимательно и делать, что он скажет. В его отсутствие, — нечего ему пока с Фантиком шастать, — поступаешь в распоряжение владельца клуба. Когда ты обычно возвращаешься домой?
— Да я… Часа в два ночи, иногда в три.
— А спишь когда? — Ох, догадываюсь я когда.
— На уроках… — ответили мне угрюмо.
— О-хо-хо, пойдем-ка покурим-ка.
— Синдзи, ты чему ребенка учишь?!
— Э… да я, собственно… Слушай внимательно, Казуки: курение — яд.
— А…