— А почему «видимо»? Есть и другие причины?
— Причин можно придумать много, но они по большей части параноидальны и маловероятны.
— Но они есть?
— Конечно, как я сказал, придумать можно много чего. Вот если бы они изначально отказались от своих прав на тебя, ты уж извини за эти слова, тогда бы все было просто и очевидно, а так остается лишь гадать.
Господи, как же все это глупо! Одно-единственное решение, и множество непоняток в будущем. Ну что мне стоило, как и говорилось в прощальном письме родителей, пойти к соседям? Быстренько оформили бы на меня опеку, и был бы я сейчас членом клана. Очень сильного клана. Р-р-р-р. Правда теперь, когда я почти восстановил свои возможности «абсолюта», мне как-то и не хочется в клан. Перспективы карьерного роста в нем удручают. Блин, даже не знаю, говорить старику про родителей или нет. Силой меня в клан никто не потащит, конечно, но вот знание того, что я жил все это время без какой-либо поддержки со стороны…. Не знаю, не знаю. Сами прикиньте — десятилетний малыш, которого все, вроде, знают как облупленного, умудряется доставать деньги не только на еду, но и на квартплату, одежду, школьные принадлежности и т. д. и т. п. О-хо-хо. Как бы еще уточнить, в курсе ли старичок про мою «теневую» жизнь. И сейчас мне уже хочется, чтобы он знал, тогда я хоть буду уверен, что его отношение ко мне не изменится. С другой стороны, у человека облеченного такой властью и такими деньгами как у Кояма Кенты, ручки по любому запачканы. Да и умный он старикан, поймет, что по-другому мне было никак. Как бы еще разговор на эту тему перевести? А может, прям так, в лоб, и спросить?
— Ответьте мне еще на один вопрос, Кента-сан. Вы следили за мной во время моих… ночных отлучек?
— Нет, Синдзи, — хмыкнул старик. Но главное, не соврал. Я хоть и не эмпат, и даже не «тень», однако на моем уровне восприятия мира правду ото лжи отличить смогу даже я. Особенно с таким четким ответом. — Хотя Кагами волнуется даже сейчас, не говоря уже о более ранних случаях.
— Да ладно, и при этом не приказала никому посмотреть, куда я шляюсь по ночам?
— Я запретил. Но какую бурю мне пришлось выдержать, тебе лучше не знать. — Судя по тому, как он скривился, действительно лучше не знать.
— Хм, причины?
— Тут, в двух словах не объяснишь, — задумчиво протянул он. — Видишь ли, Синдзи, если бы ты был членом семьи, то тут даже вопроса не стояло, давно бы уже отчитывался, где шляешся. Если бы ты был всего лишь малознакомым соседским мальчишкой, то я бы пошевелился разве что только из-за любопытства. Но ты не то и не другое. В нашей семье все сильно тебе симпатизируют, Кагами вообще тебя чуть ли не сыном считает, но при этом по факту ты даже в клане не состоишь. Поэтому когда мне доложили про твои ночные прогулки, передо мной встала дилемма. С одной стороны, мы все за тебя беспокоились, девчонки, кстати, ничего про это не знают, с другой, отдавая приказ проследить за тобой, я влезал в дела человека, который дорог мне. Будь ты постарше, а так… В итоге, немного подождав, мы с Акено решили не лезть в твои дела. Ты выглядел достаточно уверенно, не унывал, неожиданных синяков и ссадин не появлялось, да и оценки в школе только улучшались, — закончил с улыбкой старик.
— А если я шпион какой-нибудь? — Ну не мог я не спросить, уж больно для меня дико и по-детски звучали его слова.
— Ты? Шпион? Для этого твои действия слишком нелогичны. Я скорей подумаю, что ты не с той компанией связался и теперь, как это… шустришь, на каких-нибудь бандитов. — М-дя, лучше промолчу.
Грустно посмотрев на опустевшую чашку, которую он катал между ладоней, старик обратился ко мне:
— Знаешь, Синдзи, пойду я, пожалуй, мне еще порядок дома наводить. Да и без того дела имеются.
— Может вам чайку на дорогу…
— Нет! Нет. Спасибо. У меня и вправду много дел. — Вздохнул: — Не до чая сейчас. Первый учебный день как-никак.
Встав одновременно со стариком, проводил его до выхода.
— До свидания, Кента-сан.
— До свидания, Синдзи. Если появятся какие-нибудь вопросы, обращайся. Чем смогу, помогу.
— Спасибо, Кента-сан, обязательно.
Ближе к двенадцати ночи, уже собравшись идти в клуб, я вспомнил, что не спросил у Кенты насчет школьных клубов. А ведь был такой шанс отмазаться…. Хотя о чем это я, вот придет прощения за внучку просить, тогда и поговорим.
«Ласточка» — сейчас ночной клуб с немалой популярностью, который всего полтора года назад почти загнулся. Его создатель и бессменный бармен Хонда Ацуси почти сразу попал в поле зрения одной из преступных банд, и та очень быстро прижала мужика, начав использовать его заведение в качестве штаб-квартиры. Что там только не происходило, чего там только не хранили, какие только люди там не шастали. Естественно, что никто не рекламировал данный клуб, никакой PR-компании, да и просто попасть туда было проблемно, даже если наткнешься на него. Про прибыль вообще молчу, местный криминалитет оплачивал аренду и содержание здания, некоторое количество еды и выпивки, но даже не пытался получить хоть какую-то прибыль с самого места. А потом с ними случилась Наката Акеми. Сам клуб не был ее целью, но уничтожив банду и забрав все, что им принадлежало, она не придала значения клубу Ацуси, фактически вернув его своему создателю. Не забыв, правда, обложить его стандартной данью. Ну и как результат, бедный Хонда, практически без денег и с подмоченной репутацией, почти потерял клуб.
И именно в этот момент на горизонте появился я. Мне тогда пришло в голову, что неплохо иметь место, на которое, если что, я могу показать пальцем и сказать: «всю ночь в клубе тусовался», — и где подтвердят это. В общем, я решил заиметь прикрытие. А клуб для этого неплохо подходил. Ну а так как сопляку вроде меня клуб никто бы не продал, я обратился к Акеми, которая и направила меня в «Ласточку». Сначала, правда, она говорила про другое заведение, но я заикнулся про дань, мол, хорошо бы избавить от нее мой будущий клуб, и вот тогда она и направила меня к Хонде.
В качестве поддержки Акеми отправила со мной Исиатаму, который за всю встречу произнес всего одну фразу: «Этот парень хочет купить твой клуб, так что назови цену». То, что последовало за этим, ничем иным, как истерикой, я назвать не могу. Вопли, слюни, матюги. И обанкротили мы его, и ограбили. И мечту мы его уничтожили. Полное решимости лицо и обещание, что он лучше подохнет, но клуб не продаст. В общем, четырнадцатилетнему пацану пришлось брать в руки разговор. Как итог — пятьдесят процентов клуба за символическую цену. От меня же требовались финансы на поднятие клуба и прикрытие от разной уголовщины, которое по факту будет осуществлять Акеми. Ну и, конечно, Хонда обязан молчать про меня. Даже по бумагам клуб полностью принадлежит ему. Вообще идеально. Хозяин, который кровно нуждается во мне и как никто понимает, что с ним будет, если он меня подведет. А уж насмотревшись за несколько лет на всю эту преступную кашу, он очень даже понимает. Я через пару месяцев даже уступил ему один процент, чтоб он с чистой совестью мог сказать, хоть себе, что он СТАРШИЙ партнер. Хонда в конце разговора, по-моему, даже зауважал меня, хз правда за что.
С деньгами Хонда, по прозвищу Шотган, реанимировал свое заведение, а с рекламой, как-то так получилось, помог я. И эта самая реклама в полном составе сидела на своем любимом месте, и, как всегда, то ли что-то праздновала, то ли просто ужинала.
Место представляло из себя диван в виде буквы «П» с низким овальным столиком, а стояло все это у стены напротив барной стойки.
— Привет, народ. Чего такие веселые?
— Хо, Синдзи, очередной раз убеждаюсь: ты жопой чуешь правильные моменты! — встретил меня крик черноволосого парня лет двадцати пяти. В полумраке клуба не видно, но я знаю, что у него темно-карие глаза и небольшой шрам у левого глаза в форме буквы «Х»
— Ха? Так что случилось-то?
— Часа полтора назад мы подписали контракт с Трайн Рекордс, так что поздравь нас, мировому турне быть!
— О! Так я выиграл! Говорил же, что не пройдет и двух лет.
— Блин, а я и забыл. — Нориюки.
— А ведь и правда. — Итару.
— Ну, это ж Синдзи. — Ева. Единственная женщина в этой компании.