Правда, к некоторому разочарованию Мэри, собственно платьев там оказалось всего три или четыре, и мисс выбрала из них самое скромное: серо-синее, с неглубоким вырезом, отделанным узкой белой тесьмой. Неудобный корсет и фижмы были без всякой жалости отправлены в сундук; похоже, притеснений с их стороны Кэтрин тоже больше чувствовать не желала. Мэри не посмела рыться в хозяйских вещах, но успела заметить, что значительную часть багажа девушки занимают не наряды, а книги, и подумала, что, в любом случае, остаток плавания должен пройти нескучно.
– В новом платье, мисс Кейт, – сказала она во время дневной прогулки по палубе, – вы стали выглядеть еще привлекательнее. Его цвет подчеркивает глубину ваших глаз и очень идет вам. Джентльмены забывают, о чем говорили, когда мы проходим мимо.
– Ты льстишь мне, Марион. – Белокурая мисс смущенно опустила ресницы, впрочем, явно довольная похвалой. – Если бы это было правдой, кто-нибудь непременно подошел и составил бы нам компанию. Когда мужчина находит женщину привлекательной, он всячески старается приблизиться к ней, заинтересовать – словом, распускает перья, как павлин в королевском саду. Здесь же, не знаю, почему, все мужчины ведут себя слишком холодно. Быть может, корабельный «Устав для пассажиров» строго запрещает романтические отношения и флирт?
– Вряд ли, мисс, – отозвалась Мэри. – Да если бы и запрещал, что толку? Распитие крепких напитков на борту по «Уставу» непозволительно, однако пьют все: и пассажиры, и офицеры, и даже сам капитан. А уж флирт… Скажу больше: третьего дня я видела, как рано утром из каюты одного холостяка выскользнула полуодетая женщина. Которая, между прочим, путешествует с другим, пожилым джентльменом и называет себя его женой.
– Какая мерзость! – поморщилась Кэтрин и предпочла сменить тему разговора.
Потянулись однообразные дни, которых в морских путешествиях бывает довольно много. Несколько раз погода портилась, к счастью, ненадолго; сильный ветер и дождь не располагали к прогулкам и любованию морем, зато заставляли искать иные развлечения. В пассажирском салоне, где по вечерам устраивали азартные игры и вели неторопливые, скучные беседы, мисс Кэтрин однажды предложила читать вслух и принесла одну из своих книг – сборник пьес Ричарда Бринсли Шеридана, которого Мэри просто обожала. Они читали по очереди: у Кейт был приятный, хорошо поставленный голос, но она не обладала такой выразительностью и страстью, с которой произносила каждую реплику ее компаньонка. Когда Мэри брала в руки книгу, она словно начинала жить другой жизнью, передавая всю гамму чувств и внутренних ощущений героев, ее глаза начинали сиять, и каждый жест или поворот головы были наполнены смыслом. Вокруг них быстро собралась группа почитателей, причем, не только путешествующих первым классом: подходили и служанки, робко присаживались где-нибудь с краю, а если не хватало места – слушали стоя. Когда закончились пьесы Шеридана, явились «Удивительные приключения Робинзона Крузо», и они имели еще больший успех, а среди слушателей появилось даже несколько моряков.
– Марион, почему ты не стала актрисой? – как-то с улыбкой спросила мисс Кэтрин. – Ведь у тебя несомненный талант!
Мэри скромно опустила глаза и промолчала.
Одним из самых преданных поклонников ее таланта стал мистер Пламмер. Он всегда старался сесть как можно ближе и не упускал случая выразить свое восхищение вслух, несмотря на то, что в приличном обществе было не принято восторгаться способностями прислуги. Да и во время прогулок он не считал зазорным подойти к Мэри и обменяться с ней парой фраз. С мисс Кейт, которая чаще всего была рядом, он тоже был мил и обходителен, но Мэри прекрасно видела, что все его внимание отдано только ей.
– Приятный молодой человек, – сказала о нем Кэтрин. И ревниво добавила: – Надеюсь, его интерес к тебе искренний, а не продиктован скукой или желанием завладеть легкой добычей.
Ее саму мужчины по-прежнему вниманием обделяли, и Кейт не могла понять, почему. Ведь она больше не носила траур, не умничала и не заводила разговоров на нелюбимые мужчинами темы вроде женского равноправия. Кроме того, она была весьма привлекательной – даже Марион подтвердила это. Но никто не пытался с ней флиртовать и не делал попыток ухаживать. Что-то явно было не так.