– В моем возрасте? Мне всего двадцать! Да, в начале сентября исполнится двадцать один, но все равно я еще слишком молода для замужества. К тому же на свете много других, не менее важных и интересных вещей, которыми может заняться свободная образованная женщина.
Миссис и мисс Бэнкс ошеломленно переглянулись. Но, к сожалению, им так и не удалось узнать, чем собирается заниматься Кэтрин вместо замужества, потому что вошел повар и сообщил, что обед готов. Гости поднялись и проследовали в столовую.
Тут планы Мэри и начали рушиться. Во-первых, несмотря на заранее распределенные места, Кандида Бэнкс самовольно уселась напротив Роберта, туда, где должна была находиться Кейт, и подруге пришлось сесть в стороне, рядом с Чарлзом. А во-вторых, пока все рассаживались, пришел дворецкий и стал о чем-то говорить с губернатором и доктором Норвудом, после чего Стейн повернулся к гостям и с сожалением произнес:
– Дамы и господа, прошу прощения, но меня срочно вызывают в госпиталь и я вынужден вас покинуть.
Мэри, сидевшей во главе стола на правах хозяйки, оставалось только смотреть, как он уходит, тяжело опираясь на трость, а Чарлз, пользуясь случаем, перебирается на его место. Разочарованию девушки не было предела, однако она взяла себя в руки и распорядилась, чтобы подавали суп.
Обед был великолепен. Помня о нелюбви Кэтрин к рыбе, Мэри постаралась, чтобы на столе рыбных блюд было как можно меньше. На первое гости отведали морковный суп и устриц в соусе, затем принесли вареную индейку и котлеты из баранины, после второй перемены на столе очутились фруктовый салат, сыр и сладкий пудинг. Мужчины ухаживали за дамами и вели неторопливые беседы, дамы больше слушали, хотя Кейт не упускала возможности высказать свое мнение по тому или иному поводу. Мэри переживала, что отца это будет раздражать, но губернатор, напротив, с удовольствием слушал рассуждения девушки и порой находил ее доводы весьма разумными. Вот кого Кэтрин явно раздражала, так это мисс Бэнкс, которая безуспешно пыталась привлечь внимание Роберта. Увы, молодой капитан с большим интересом смотрел на индейку и устриц, чем на собственную невесту.
– Мисс Маккейн, – проговорил Эдвард Айвор уже под конец, когда гости воздали хвалу пудингу, – я знаю, что вы и ваш дядя держите путь на Багамы, но, быть может, вы согласитесь немного погостить у нас в Сент-Джордже? Не скрою, мне приятно ваше общество, да и Мэри-Энн будет счастлива, поскольку еще не успела завести здесь подруг.
– Сожалею, – покачал головой мистер Спенсер, опережая племянницу, – но на острове Абако, куда мы плывем, нас ждут неотложные дела и…
– В самом деле, дядя Грэм, – вдруг перебила его Кейт, – почему бы не задержаться на неделю или две? Я ужасно устала от морских путешествий, к тому же мне и правда не хочется разлучаться с Мэри, а все эти неотложные дела, думаю, могут и подождать.
Мистер Спенсер уже собрался возразить, но в это время подал голос ничего не подозревающий Чарлз:
– Как, мисс Маккейн! – изумленно воскликнул он. – Разве вы не спешите к своему жениху, дабы оказаться с ним перед алтарем?
В столовой повисла тишина, в которой стало слышно, как Кейт поперхнулась кусочком пудинга. Откашлявшись, девушка с недоумением взглянула на Чарлза, потом на Мэри, на остальных гостей и осторожно уточнила:
– Простите… что?!
____________________
[1] Без сопровождения
[2] Кандида Английская (13 век) – святая отшельница и мученица, похороненная в Дорсете, день памяти которой отмечают 1 июня.
Глава четырнадцатая
Госпиталь Сент-Джорджа находился в ведении господина Пелисье, которого здесь называли доктором, хотя, по правде сказать, все его медицинское образование состояло из десятимесячных курсов фармацевтики в Лондоне, трех лет практики в качестве аптекаря и двух – в должности личного врача одной замужней дамы, которую он усердно лечил от болей в спине и невнимания мужа. Правда, высокопоставленный супруг этой дамы усердия его не оценил, и доктор Пелисье был вынужден срочно вернуться на родину, во Францию, которая встретила его тоже не слишком радостно. К медицине там относились серьезно, и образованные хирурги смотрели на аптекарей-недоучек с нескрываемым презрением, как на деревенских шарлатанов. Практики он не нашел и решил, что лучше всего будет устроиться в какой-нибудь из колоний, французской или британской – все равно. На островах, где до сих пор все болезни лечили кровопусканиями, серой и ртутью, такие, как Арман Пелисье, выглядели настоящими светилами науки.