– Полагаю, вас, прежде всего, интересует причина смерти? – доктор Норвуд подвинул к себе табурет и сел, не заботясь о том, что перед ним стоит человек, находящийся выше по положению. «Каков наглец!» – подумал господин Пелисье, но промолчал и кивнул. – Что ж, миссис Паркер была задушена. Следы от пальцев, больших и крепких, видны на ее шее. Других повреждений на теле нет, но… стоит отметить, что незадолго до гибели она имела интимное сношение с мужчиной, – Стейн немного смутился. – Судя по всему, долгое и добровольное: если бы ее изнасиловали, остались бы разрывы и синяки. Вы сказали, она вдова? Вряд ли это был призрак покойного супруга. – Господин Пелисье засмеялся, и доктор Норвуд тоже не сдержал улыбку. – Учитывая то, как была одета убитая и в какое примерно время она умерла – рано утром – я бы предположил, что миссис Паркер возвращалась от любовника… или же по ночам продавала себя. Второе более вероятно, потому что она с вечера почти ничего не ела, только пила спиртное, а в лифе ее платья я обнаружил серебряный шиллинг и несколько пенсов.
Он указал на стол, где на чистой салфетке лежала кучка монет, среди которых выделялся новенький, как будто вчера отлитый сверкающий шиллинг.
– Слишком роскошно для уличной шлюхи, которая стоит три пенса, – хмыкнул господин Пелисье. – Скорее всего, она обокрала клиента, а тот догнал ее и наказал, но не сумел отыскать свои деньги.
Стейн Норвуд взглянул на него так, что уважаемый доктор невольно поежился.
– Вы считаете, что смерть – справедливое наказание за кражу шиллинга? – негромко спросил он, и от звука его голоса вдоль позвоночника Пелисье пробежали мурашки. Ему вдруг померещилось, что этот светловолосый великан сейчас поднимется во весь рост, схватит его за горло и хорошенько встряхнет… Боже правый, какие же глупости лезут в голову!
– Это не мое дело, мистер Норвуд, – строго проговорил он. – И не ваше. Во всем разберутся дознаватели и судья, который вынесет приговор. Мы можем лишь предоставить необходимые сведения, прочим пусть занимаются уполномоченные лица. Кстати, буду признателен, если вы сами расскажете обо всем губернатору: у меня еще два частных вызова, а посылать ассистента с докладом как-то не comme il faut[1].
.
В госпиталь его привез личный экипаж господина Пелисье, на котором тот, не теряя времени, умчался по своим делам. Денег на проезд до дома губернатора у Стейна не было, поэтому, оказавшись перед выбором – дожидаться возвращения доктора или пройти пару миль пешком – он, разумеется, выбрал первое.
Время шло, господин Пелисье так и не появился, и Стейн начал жалеть о принятом решении. Он успел осмотреть всех своих подопечных, сделал несколько назначений, помог с перевязками и порядком устал, а в довершение всего – проголодался. Время обеда в госпитале давно прошло, до ужина оставалось еще несколько часов, и, хотя за месяцы плена он привык к подобным лишениям, слабость вновь дала о себе знать. Решив, что с тростью он способен на большее, Стейн вышел на улицу и отправился в путь.
Вскоре он понял, на какое испытание себя обрек. Вымощенные известняковыми плитами дороги были более-менее ровными, но то поднимались вверх, то уходили вниз; солнце нещадно палило, а из переулков, усугубляя его страдания, доносился запах всяческой снеди. Прилично одетые горожане смотрели на него с сочувственным интересом, люди попроще останавливались и показывали пальцем – хорошо хоть никто не смеялся. Наверняка уже завтра весь Сент-Джордж будет обсуждать, как приезжему незнакомцу не повезло в жизни.
Смотря что считать невезением…
– Доброго вечера, господин! – послышался рядом жаркий шепот, и кто-то схватил его за руку. Стейн увидел невысокую, сильно нарумяненную женщину в платье с глубоким декольте, не оставлявшем сомнений насчет рода ее занятий. – Угостите даму стаканом вина?
Она с надеждой прижалась к нему, по-щенячьи заглядывая в глаза. Оттолкнуть ее было бы правильно, но жестоко.
– У меня нет денег, – честно сказал он. Женщина капризно надула губы, потом пригляделась и сникла. Отступила на шаг, отпустила его руку:
– Жаль.
– Мне тоже, – мягко улыбнулся он, и она улыбнулась в ответ. В этот момент странная мысль пришла ему в голову, и Стейн вдруг спросил:
– Ты слышала, что случилось с Келли Паркер?
– Еще бы, – нахмурилась женщина, – все только об этом и говорят. А вам-то что до нее? Нравилась? Хотя нет, я вас первый раз вижу и вы не матрос, а Келли всегда выбирала матросов. С ними она как будто опять была со своим мужем, которого разорвало на части ядром. Он был хороший, она любила его.
– Вчера она тоже… гуляла с матросами? – осторожно поинтересовался он. Женщина кивнула и, уже уходя, бросила через плечо: