Он опустился в кресло и устало прикрыл лицо ладонью. Поза была картинная, но работала безотказно: у глупцов она вызывала сочувствие, умных же заставляла искать компромисс.
– Хорошо, мистер Спенсер, – медленно проговорила Кейт. – Если я отдам вам половину выделенной суммы, вы оставите меня в покое?
Ах, какая же ты все-таки умница, Кэтрин!
– Даже не знаю, – он покачал головой: быстро соглашаться не стоило, для пущего эффекта нужно было потянуть время. – Мне придется купить место на корабле отсюда до Багамских островов, потом приобрести обратные билеты, плюс расходы на проживание… – Он покосился на девушку и, заметив, что она нервничает, изобразил глубокий, печальный вздох: – Ну, хорошо, моя милая. Ради вас я готов принять этот тяжкий крест и нести его до конца. Я согласен.
Кейт с облегчением выпрямилась.
– Тогда еще одно, – проговорила она, вставая с кресла.
– Еще?! – возмутился он. – Вам мало выдвинутых условий?!
– Это последнее, – Кейт протянула руку: – Отдайте письмо с разрешением на брак. Можете сразу приложить к нему мою тысячу фунтов... О, не притворяйтесь, будто у вас при себе ее нет! Мне известны ваши привычки, дядя Грэм: вы ни за что не оставили бы деньги и документы в гостинице. Я видела множество потайных карманов в вашей жилетке, когда мы ночевали в одной комнате на пути в Саутгемптон. Не случайно на корабле вы не снимали ее даже ночью. Поэтому будьте любезны, дайте мне оговоренную сумму и письмо. Именно сейчас, потому что у меня нет никакого желания встречаться с вами еще раз до вашего отъезда.
– А вы, оказывается, настоящее исчадие ада, дорогуша, – сквозь зубы процедил мистер Спенсер, разглядывая племянницу. – Не сомневаюсь, вы с мистером Алленом составили бы идеальную пару... Что ж, я готов выполнить и эту просьбу – только дайте слово, что не нарушите свою часть уговора и будете обо всем молчать.
– Обещаю, – проговорила девушка. – Если хотите, даже клянусь.
Мистер Спенсер отошел к окну, расстегнул жилет и принялся рыться в карманах. Через пару минут повернулся и протянул Кейт аккуратно сложенную бумагу, скрепленную знакомой сургучной печатью, и тонкую пачку банкнот – кажется, стофунтовых.
– Благодарю, – сухо сказала она. – А теперь прощайте.
.
Если в комнату для чаепитий заходили, хоть и сердитые друг на друга, но все же близкие родственники, то вышли из нее абсолютно чужие друг другу люди – это чувствовалось в их поведении, взглядах и поддерживаемом с обеих сторон молчании. Мистер Спенсер сразу же покинул дом губернатора – Мэри едва успела отправить слугу, чтобы тот проводил его до гостиницы и забрал вещи мисс Маккейн. Для Кейт все дальнейшие события происходили, словно в тумане: она почти не отвечала на вопросы, выглядела потерянной и смотрела по сторонам отрешенным взглядом. Мэри предложила ей чаю, она согласилась, но не притронулась к чашке. Когда слуга доложил, что привезли ее вещи, она благодарно кивнула, но не сдвинулась с места, продолжая сжимать в руке письмо и пачку банкнот.
– Дитя мое, – негромко сказал Эдвард Айвор дочери, – мне кажется, Кэтрин сильно расстроена. Нужно ее чем-нибудь отвлечь. Ты могла бы приготовить для нее комнату и помочь ей устроиться там, между делом болтая о всяких приятных вещах.
– Вы очень добры, отец, – улыбнулась девушка. – Конечно, я так и сделаю. Думаю, Китти понравится комната наверху, та, в которую по ошибке поселили мистера Норвуда… – Внезапно на ее лице отразилась тревога: – Господь всемогущий, мистер Норвуд, где же он? Уже пять часов вечера, а его все нет!
.
Доктор вернулся в дом губернатора только часам к семи – как раз, когда на кухне приступили к приготовлению ужина и оттуда стал доноситься аромат запеченного рыбного филе. Желудок сводило от голода, натруженная нога болела так, словно ее опустили в кипяток, но, несмотря на это, Стейн чувствовал себя прекрасно. После долгой прогулки в теле вновь появились утраченные силы и бодрость, а это означало только одно: нужно перестать жалеть себя и больше ходить пешком. На корабле он был ограничен в пространстве, поэтому передвигался мало и чаще всего по ненавистным лестницам. На острове земля не качалась из стороны в сторону, пространства для ходьбы было более чем достаточно, да и лестницы – не такие уж они неодолимые, если подумать.