Всё главное уже сделано. Если удастся провернуть запущенную на прошлой неделе комбинацию, то она обещает стать крупнейшей во всей биографии, или, как любили выражаться раньше милицейские товарищи, — «нетрудовой деятельности» Захара Игнатьевича. Тем более что так вовремя с горизонта исчез Папа, который постоянно норовил вцепиться в бок, перебить выгодную сделку, да и вообще в последнее время мешал очень многим серьёзным людям.
«Интересно, кто его заказал? — неторопливо думал худощавый человек с лицом тихого пенсионера, потягивая тепловатую минералку из пластмассовой „аэрофлотовской“ чашки. — Последнее время он капитально сцепился как с Вартаном, так и с Резо, из-за наркоты, кажется. Так что это вполне мог быть кто-то из них. Но кто именно? Известен исполнитель этого заказа, но он наверняка не знает своего работодателя. Может только догадываться. Как, впрочем, и я».
Вспомнив об исполнителе, Захар Игнатьевич нахмурился и открыл глаза. Он не любил подозрительных совпадений, тем более касающихся его лично. А то, что этого самого убийцу за день до тщательно подготовленного побега Туриста с Мальборо закидывают именно в их камеру — куда как подозрительно. Правда, Турист по телефону клялся и божился, что парень — ураган и свой в доску, но это же Турист! У него хорошо, если хоть пару часов в сутки без сбоев голова проработает — значит, день прожит не зря. Мальборо, конечно, поголовастей будет, но с ним, похоже, какая-то неприятность во время побега вышла.
Звонок Туриста застал Трофимкина неделю назад в Якутске. Он сам просил Мальборо сразу же отзвониться ему на мобильный, если всё пройдёт гладко.
— Алло, Трофим? — заорали радостно в трубке. — Это Колобок говорит!
— Какой ещё Колобок? — изумился Трофим.
— Ну как же? — на том конце связи обиженно посопели. — Который от бабушки ушёл.
— Турист, ты что ли? — догадался, наконец, Захар Игнатьевич.
— Ну вот, — расстроено пробурчал его собеседник. — В маляве написал, чтоб никаких имён по телефону, а сам…
— Извини, извини, всё правильно, — спохватился Трофим. И в самом деле, не следовало на весь эфир оглашать имена людей, которых, наверное, уже объявили во всероссийский розыск. — Как у вас дела? Как всё прошло?
— Нормально. Только вот… Как бы это сказать? Ну, в общем, второй колобок немного того… Помялся, короче. На последней стадии…
— Выражайся яснее, — Захар Игнатьевич начал нервничать. Звонок застал его в ресторане за обсуждением одного очень деликатного вопроса. — На какой ещё последней стадии?
— Ну, — смешался Турист, — короче, он из поезда неудачно выкатился. Об дерево…
— Жив? — коротко спросил Трофим.
— Жив, но…
— Ну и слава богу, — не очень расстроился Трофимкин, собираясь отключиться. — Отдыхайте, я дней через пять буду у вас.
— Трофим, тут ещё одно! — взмолился его собеседник.
— Ну что ещё?! — раздражённо переспросил Захар Игнатьевич. — Давай короче, у меня дела!
— Ну, как бы это сказать, — замямлил Турист. — Знаешь, с нами тут ещё один колобок…
«Дались ему эти колобки!» — выругался про себя Трофим, но, осознав смысл сказанного, тут же насторожился.
— Как? Ещё один? Кто такой? Вы что, его с собой в мою «избушку» притащили? — вопросы сыпались из него один за другим. — У вас ум есть или нет?!
— Да он наш человек, мамой клянусь! — начал оправдываться Турист. — Это он на Виктора Васильича заказ исполнил!
— На какого ещё Виктора Васильича? — опешил Трофимкин. — Какой заказ?
— А вы разве не слышали, что у наших друзей позавчера папа умер?
— Ах, вон в чём дело, — присвистнул Захар Игнатьевич. — А ты уверен, что это он самый и есть?
— Да как же, — загорячился «колобок № 1», — хоть у кого спросите! Вся тюрьма сутки гудела. Он это, без вопросов.
— Ладно, — решил, наконец, Трофим. — От себя его ни на шаг не отпускай, в случае чего — головой ответишь! Я буду в конце недели. Приеду — разберёмся. Ещё позвоню. Бывай.
Захар Игнатьевич отключился.
После того памятного разговора он ещё пару раз звонил Туристу, но с каждым новым звонком сомнения всё глубже и глубже проникали в душу Трофима.
«А не подставили ли мне этого добра молодца ребятки из органов? Или „друзья-соперники“? — сформулировал он наконец терзавшую его все эти дни мысль. — Больно уж ко времени он в камере появился. А оттуда — одним прыжком в „дамки“, да прямо в моё самое законспирированное убежище, куда со дня на день курьеры доставят товар из Якутии! А, чёрт! Самому надо ехать, на месте смотреть. Здесь, как говорится, без пол-литра не разобраться».