Унгерн сразу заинтересовался личностью Сухэ-Батора Дамдины и навёл о нём справки. Его больше всего обеспокоило то, насколько решительно начал войну в степях командир красных монголов:
— Откуда у этого Сухэ-Батора офицерская выучка?
— Он в 1912 году был призван в армию хутухты. Служил примерно. За свои способности в следующем году его отправили учиться.
— Куда? В военную школу в Хужир-Булаке?
— Да, туда. После её окончания командовал кавалерийским эскадроном и пулемётной ротой. Если так можно назвать команду пулемётчиков армии хутухты.
— Боевой опыт до Маймачена имел?
— Да. Участвовал в разгроме отрядов халхинского разбойника Бабуджаба. За это и получил почётное прозвище богатыря — батора.
— Бабуджаба, как мне известно, не был обыкновенным степным разбойником. Он служил японцам.
— Ваны Халхи его не почитали, как и пастухи. Поэтому и был разбит без их сожаления.
— Да, судьба этого Бабуджаба не побаловала. Зато какой он был лихой налётчик.
— Точно так. Много бед наделал местным князьям и китайским купцам. Столько стад угнал у валов» не перечесть. По сей день они плачутся об утраченном добре.
— А как Сухэ-Батор стал монгольским большевиком?
— После увольнения из армии хутухты работал в ургинской типографии. Там и сошёлся с известным вам Чойбалсаном.
— Значит» этот красный монгол человек грамотный?
— Да, и русский язык знает.
— Кем он сейчас у монгольских большевиков?
— Военный министр, главнокомандующий их Народной армией. И входит в красное правительство.
— Известно вам, как относится к Сухэ-Батору лично Богдо-гэген?
— Он его побаивается и, как и ламы, настроен к нему враждебно. И только. У нас в старой России таких Сухэ-Баторов давно бы предали анафеме.
— Почему в старой России? А в Советской России разве не предали нас такой же анафеме. Ждут не дождутся нашей погибели...
Великий батор Унгерн фон Штернберг сразу понял» насколько опасен для его «дела» новоявленный враг. И насколько сильны красные монголы. Китайский маймаченский гарнизон насчитывал полторы тысячи солдат и офицеров, в том числе тысячу ещё не обученных новобранцев и 500 старослужащих (300 пехотинцев и 200 кавалеристов). Большого боя не получилось» и деморализованные гамины после непродолжительного и не самого упорного сопротивления бежали из Маймачена в Ибицык, который недавно унгерновцы занимать не стали.
Известие о появлении конницы красных монголов в северном приграничье обеспокоило начальников Азиатской дивизии. Унгерн собрал совещание, на которое пригласил только верного ему человека генерала Резухина и начальника дивизионного штаба полковника Ивановского. Вопрос стоял один: с кем и как воевать дальше:
— Ивановский. Какие сведения есть о силах этого Сухэ-Батора?
— У него в Маймачене четыре сотни конников с пулемётами. Оружия у китайцев взял много, может вооружить ещё не одну сотню.
— Что у него в тылах сегодня?
— Части Народно-революционной армии Дальне-Восточной республики. Стоят прямо на границе. В Кяхте и Троицкосавске.
— Значит, Красная Армия.
— Выходит, так. У Сухэ-Батора Дамдииы много советских военных советников. Красного бурята от монгола отличить трудно.
— Значит, пойти атакой на Алтан-Булак нам будет сложно?
— Сложность только в советских тылах, Роман Фёдорович. Красных монголов мы со своими монголами разобьём.
— Сухэ-Батора надо выбить обратно через границу. И. постараться уничтожить большевистскую заразу в Халхе с корнем.
— Согласен. Но то, что понимаем мы, не понимает Богдо-гэген и его князья с министрами. Вы же встречались с ним недавно.
— Встречался. Богдо-хан вновь мне сказал, что он и ламы в дацанах не хотят больше крови в степях Халхи.
— Монгольский монарх странный человек. Неужели он хочет усидеть в своих ургинских дворцах, не повоевав ни с китайцами, ни с революционерами Сухэ-Батора?
— Джебцзуна-Дамбу-хутухту можно понять. Он для монголов Живой Будда, а его вера против кровопролития.
— Если он не хочет крови сегодня, то завтра красные монголы войдут в Ургу без боя и с хутухтой поступят иначе, чем китайские генералы. Монастырские ламы его не защитят от Сухэ-Батора.
— Думаю, что хутухта это понимает. Я ему уже говорил, что большевики религиозный вопрос решают просто: закрывают храмы и монастыри, отдавая их под что угодно. Священников и монахов — кого в тюрьмы, кого на трудовое перевоспитание.