— Там политики сродни японцам. Те строят свои планы на мне и на этом маньчжурском генерале Чжан Цзолине, стремясь подружить нас. Неужели китайские министры не знают, что Чжан Цзолинь не будет воевать с белыми ни сегодня, ни завтра. У него забот со своими революционерами хватает...
Чжан Цзолинь уже был подлинным диктатором Маньчжурии, мало зависимым от пекинского правительства, обладавшим собственной армией. Но чтобы получить все без остатка три миллиона долларов в серебре, он двинул часть маньчжурских войск к Калгану. Получив такое известие, цин-ван Унгерн сказал Богдо-гэгену:
— Всё это пустое дело. Китайцы дальше Калгана в степь не пойдут. У генерала Чжан Цзолиня другие планы...
Действительно, военный поход в Халху в планах Чжан Цзолиня стоял, пожалуй, на самом последнем месте. Собственно говоря, на этом настаивали и японские советники маньчжурского правителя. Однако самовластному Унгерну с его диктаторскими замашками поведение японцев в той «пограничной» ситуации почему-то не понравилось. На сей счёт у него состоялся разговор с полковником Ивановским:
— Сколько на сегодня человек в японской сотне?
— Человек семьдесят. Может, даже меньше.
— Я удаляю японцев из своего конвоя. Приказываю японскую сотню Азиатской дивизии сегодня же расформировать.
— Что-то случилось, господин барон?
— Я разочарован в японских воинах.
— А как быть с расформированными? Ведь они в дивизии служат по найму. Мобилизованных почти нет.
— Раскидайте их по полкам и сотням. Распылите среди азиатов...
На «экспедиции против русского генерала Унгерна» по-восточному мудрый Чжан Цзолинь заработал не только три миллиона долларов от правительства, поступивших в его, почитай, личную казну. Маньчжурский диктатор умело провёл немалый сбор «добровольных» пожертвований от тех торговых фирм и крупных купцов, которые пострадали от необъявленной войны во Внешней Монголии и от погрома в Урге. Однако идти войной против Халхи Чжан Цзолинь не собирался. Лично ему она была вовсе не нужна. Он «кормился» одной Маньчжурией, не мечтая о власти в Пекине.
«Высокий комиссар по умиротворению Монголии» хотел видеть в белом генерале, ставшем фактическим хозяином Халхи, не врага, а союзника. Который мог бы прийти к нему на помощь в трудную минуту, поскольку подобных Чжан Цзолиней в Китае развелось много. Чуть ли не в каждой провинции сидел военный с генеральскими погонами, который, если хотел, мог не послушаться пекинского правительства даже в большом деле. О малых речь в республиканском Китае уже и не шла. Сепаратизм генералов в бывшей Циньской империи достиг к тому времени глобального размаха.
Чжан Цзолинь нашёл способ быстро связаться с Унгерном, чтобы узнать про его «завоевательные» планы. Доверенное лицо «высокого комиссара по умиротворению Монголии» полковник Лям Пань прибыл на железнодорожную станцию Маньчжурия в стан семёновских войск. Там он разыскал есаула Погодаева, унгерновского уполномоченного при атаманском штабе.
Через несколько дней полковник Лям Пань, даже не снимавший форму китайского военного, в сопровождении есаула Погодаева уже был в Урге. Барон, много слышавший о маньчжурском диктаторе, принял его посланца в тот же день. Беседа велась с глазу на глаз:
— Господин генерал. Я уполномочен моим господином Чжан Цзолинем провести с вами строго конфиденциальные переговоры.
— Я готов выслушать вас.
— Вы, конечно, знаете отношение к вам пекинского правительства?
— Да, мне оно известно.
— Чжан Цзолинь хотел бы получить откровенный ответ на самый главный вопрос к вам, господин цин-ван.
— Я готов ответить как солдат. Я рыцарь, а не восточный дипломат.
— Весьма признателен за такой ответ. Что бы вы ответили Чжан Цзолиню на предложение выйти со своим войском из Урги?
— Мой ответ однозначно отрицателен. Из Халхи я уходить не собираюсь.
— Так мудрый Чжан Цзолинь и ожидал. Благодарен вам за искренность.
— Но я могу сделать маньчжурскому губернатору взаимно выгодные предложения.
— Какие же?
— Я, барон Унгерн, цин-ван Богдо-хана, готов подчиниться Чжан Цзолиню. Но только при двух непременных условиях.
— Это очень интересно. Ваши условия?
— Во-первых, Богдо-гэген должен быть сохранен на монгольском престоле как монарх.
— А второе ваше условие?
— Чжан Цзолинь должен совместно со мной включиться в борьбу за восстановление Поднебесной империи.