недостаточно силен; не всегда, но особенно в те моменты, когда ищу её. Это стало
физически невозможным.
Сегодня я должен вернуться в её комнату.
Мне нужно найти её вещи, любые подсказки, которые помогут мне в её поисках.
Койки и шкафчики Кента и Кишимото уже были разобраны; ничего компрометирующего
не было найдено. Но я приказал своим людям покинуть её комнату – Джульетты.
Никому, кроме меня, не разрешается возвращается в то помещение. Пока я не взглянул на
все сам – нет.
И, по словам моего отца это – моя первая задача.
- На этом все, Дэлалью. Я дам знать, если мне понадобится помощь.
В последнее время он следовал за мной чаще, чем обычно. По всей видимости, он
приехал, чтобы проверить меня, когда я не показался на собрании два дня назад, и был в
бреду и слегка не в себе. Каким-то образом ему удалось принять всю вину на себя.
Если б это был кто-либо другой, мне пришлось бы понизить его в должности.
- Да, сэр. Мне очень жаль, сэр. Пожалуйста, простите меня, я никогда не намеревался
доставить вам дополнительные проблемы…
- Вам ничего не угрожает от меня, Лейтенант.
- Мне очень жаль, сэр, - его плечи опускаются, голова склоняется.
Его извинения ставят меня в неловкое положение.
- Сделайте так, чтобы войска повторно собрались ровно в 13:00. Мне нужно
обратиться к ним по поводу недавних событий.
- Да, сэр, - шепчет он, кивает, не поднимая головы.
- Ты свободен.
- Сэр, - он бросает свое приветствие и исчезает. Я остался один, стоя перед ее дверью.
Забавно, что я так привык к нахождению ее здесь; как это дало мне странное чувство
комфорта, знать, что она живет в том же здании. Ее присутствие на базе изменило все во
мне; те недели, когда она жила здесь, стали для меня впервые приятными для проживания
в этих кварталах. Я с нетерпением ждал проявления ее характера. Ждал ее истерики. Ее
смешных аргументов. Мне хотелось, чтобы она кричала на меня; я бы ее даже поздравил,
если бы она ударила меня по лицу. Я всегда давил на нее, играя с ее собственными
эмоциями. Я хотел встретиться с настоящей девушкой, пойманной в ловушку из-за страха.
Мне хотелось, чтобы она, наконец, вырвалась из собственных тщательно построенных
ограничений.
Потому что в пределах изоляции она могла бы симулировать робость, но здесь – среди
хаоса и разрушения – я знал, что она стала другой. Я просто ждал. Каждый день, чтобы
понять широту ее собственного потенциала; никогда не понимал, что, поручив ее одному
солдату, он мог отстранить ее от меня.
Я должен застрелиться за это.
Вместо этого я открываю дверь.
Панельные слайды закрылись за мной, когда я переступил через порог. Я стою один в
месте, где она была в последний раз, в месте, которого она касалась. Кровать грязная и
разрушенная, дверца шкафа висит открытой, разбитое окно временно залеплено пленкой.
Я чувствую какое-то понижение, нервную боль в животе, которую тут же игнорирую.
Сосредоточься.
Я захожу в ванную и изучаю все принадлежности, шкафчики, даже внутреннюю часть
душа.
Ничего.
Я иду назад к кровати и опускаю руку на помятое одеяло, шероховатые подушки. Я
позволяю себе момент осознания, что она все-таки была здесь, а затем убираю кровать.
Простыни, наволочки, одеяло, пододеяльник – все бросаю на пол. Я тщательно исследую
каждый дюйм подушек, матраса и каркаса кровати, и снова ничего не нахожу.
Столик – ничего.
Под кроватью – ничего.
Светильники, обои, каждая часть из ее одежды – ничего.
Только когда я иду к двери, обо что-то спотыкаюсь. Смотрю вниз. Там, под моим
ботинком, толстый, увядший прямоугольник. Маленький, скромный дневник, который
смог поместиться в ладонь моей руки.
Я так ошеломлен, что на мгновение не могу даже пошевелиться.
Глава 9
Как я мог забыть?
Этот блокнот был в ее кармане в тот день, когда она сбежала. Я нашел его как раз
перед тем, как Кент приставил пистолет к моей голове и, наверняка во всем этом хаосе, я
просто забыл про него. Я понимаю, что должен был искать его все это время.
Я наклоняюсь, чтобы поднять его, тщательно вытряхивая страницы от кусочков
стекла. Моя рука дрожит, я слышу стук сердца в ушах. Я понятия не имею, что тут может
содержаться. Рисунки. Заметки. Зашифрованные, наполовину сформированные мысли.
Это может быть что угодно.
Я переворачиваю блокнот в руках, подмечая пальцами его грубую и изношенную