свою девятилетнюю дочь, разбив ей губу, и сломал челюсть, выбив два передних зуба;
знал, что его жена была беременна. И также был осведомлен, что однажды он ударил ее
так сильно, что на следующее утро она потеряла ребенка.
Я знал, потому что был там.
Мне хотелось останавливаться в апартаментах каждого гражданского, гостить у них,
задавая вопросы про их здоровье и жизни в целом. Мне хотелось знать об условиях их
работы, обо всех членах семьи: были ли они больны, или должны быть
госпитализированы.
Она была там в тот день. Жена Флетчера. Ее нос был сломан, а оба глаза опухли так
сильно, отчего казалось, что они закрыты. Она была настолько тонкой и хилой, желтого
цвета, отчего я думал, что она рассыплется на части просто сидя. Но когда я спрашивал ее
о травмах, она не смотрела мне в глаза. Она ответила мне, что упала, в результате чего
сломала нос и потеряла ребенка.
Я просто кивал. Поблагодарил ее за сотрудничество.
А после призвал всех.
Я хорошо осведомлен, что большинство наших солдат воруют со склада. Я отвечаю за
весь инвентарь и знаю, что постоянные поставки пропадают без вести. Но я позволяю им
эти нарушения, просто чтобы не рушить систему. Несколько лишних кусков хлеба, или
мыла держат моих солдат в здравом настроении; они усерднее работают, если здоровы, и
к тому же большинство из них отдают эти продукты своим супругам, детям,
родственникам. Такую уступку я могу позволить.
Но есть несколько вещей, которые я не прощаю.
Я не считаю себя нравственным человеком. Я не философствую о жизни и не
беспокоюсь насчет законов и принципов, которыми регулируются многие люди. Я не
берусь за различие хорошего и плохого. Но я живу по определенному кодексу. А иногда я
думаю, мы должны научиться стрелять первыми.
Симус Флетчер убивал свою семью. И я выстрелил ему в лоб, потому что думал, что
это гуманнее, чем разорвать его на куски собственноручно.
Но мой отец узнал о Флетчере. Мой отец застрелил троих детей и их мать, потому что
они зависели от пьяного ублюдка, обеспечивавшего их проживание. Он был их отцом, ее
мужем, и причиной, почему все они умерли преждевременной смертью.
И некоторое время я удивлялся, почему настаиваю на сохранении собственной жизни.
Глава 15
После возвращения на базу, я направился вниз.
Игнорируя солдат и их приветствия, я прохожу мимо, почти не обращая внимания на
отблески в их взглядах: смесь любопытства и подозрительности. Я даже не сразу осознаю,
что иду во главе весь свой путь, пока не прибываю в штаб; кажется, мое тело сейчас
понимает больше о том, что мне нужно, в отличие от разума. Мои шаги тяжелые,
устойчивые, слышен звук моих сапог, соприкасающихся с каменной плиткой, поскольку я
спускаюсь на более низкие уровни.
Я не был здесь почти две недели.
Комната была перестроена со времен моего последнего посещения; стеклянная панель
и бетонные стены были заменены. Насколько мне известно, она последний человек, кто
пользовался этой комнатой.
Я привел ее сюда сам.
Я нажимаю ряд кнопок, после чего передо мной открываются двойные двери, возле
которых находится моделированное устройство. Моя рука ищет выключатель в темноте:
сначала электричество подает небольшой звук, прежде чем свет полностью оживляет
помещение. От электричества исходит глухой звук. Но, как оказалось, все вполне
спокойно.
Мне это нравится.
Я раздеваюсь так быстро, как мне позволяет это сделать моя травмированная рука.
Через два часа на ужине мне предстоит встретиться с отцом, и поэтому я не должен
волноваться, но не могу полностью совладать с нервами. Кажется, что все накатывает на
меня сразу. Мои неудачи. Моя трусость. Моя глупость.
Иногда я просто устаю от такой жизни.
Я стою босиком на бетонном полу, на мне нет ничего, кроме повязки, и я ненавижу
эту травму, потому что она тормозит меня. Я хватаю шорты, спрятанные в моем
шкафчике, и надеваю их как можно быстрее, опираясь о стену для поддержки. Когда я
вновь принимаю вертикальное положение, то захлопываю дверцу шкафчика и
направляюсь к соседней комнате.
Я ударяю по другому выключателю, и главный оперативный центр оживает.
Компьютер издает звуковой сигнал и вспыхивает, когда программа загружается; я
пробегаю пальцами по клавиатуре.
Мы используем эти комнаты для моделирования.
Мы управляем технологиями для создания окружающей среды и событий, что