Уголок ее рта пытается приподняться в улыбке, но безуспешно, и видеть, как из нее уходят силы, — одно из самых тяжелых испытаний, которые мне когда-либо приходилось выдерживать.
Ее глаза закрываются, и я наблюдаю, как она пытается сделать глубокий вдох. Затем она открывает их, и ее бездонные зеленые радужки снова фокусируются на мне.
— Я умру девственницей. Верно? — Она пытается усмехнуться. — Как думаешь, я стану ангелом?
Ты уже одна из них.
Вместо того, чтобы высказать свои мысли, я качаю головой:
— Ты не умрешь девственницей. Мы выберемся отсюда, и я развращу тебя.
На этот раз на ее лице появляется потрясающая улыбка.
— Ловлю тебя на слове.
Внезапно мы слышим грохот, отчего я вскидываю голову. И без колебаний кричу:
— Мы внизу!
— Помогите! — пытается крикнуть моя маленькая лань, но звук выходит слишком тихим.
Отпустив ее, я хватаю ближайший кусок бетона и начинаю бить по открытой трубе.
Я слышу, как копают люди, и от этого в моем сердце вспыхивает надежда.
Она будет жить.
— Миша! — Я слышу крик Алека, который говорит о том, что они уже близко.
На нас начинает сыпаться пыль, когда бетон стонет.
Я быстро приседаю над своей маленькой ланью, чтобы на нее не упали обломки.
Затем мой взгляд останавливается на ее неподвижном лице, и сердце замирает в груди.
— Нет! — Присев ниже, я проверяю ее дыхание, и, не обнаружив ничего, кроме неглубоких вздохов, меня охватывает страх. — Нет, моя маленькая лань.
Нет, моя маленькая лань. Я не позволю тебе умереть.
Ты, блять, будешь жить!
Падают новые обломки, затем внезапно маленькое пространство, в котором мы застряли, заливает яркий свет прожекторов.
— Вылезай, Миша! — Алек лежит на краю разбитой бетонной плиты, протягивая мне руку.
Я качаю головой и, просунув руки под обмякшее тело моей лани, поднимаю ее.
— Возьми ее!
Лицо Алека искажается от отвращения.
— Оставь эту суку и возьми меня за руку. Она дочь Д'Анджело.
Проходит мгновение, прежде чем слова доходят до меня.
— Господи, Миша, — рявкает Армани, присоединяясь к Алеку на карнизе. — Карузо Д'Анджело только что подъехал. Нам нужно уносить отсюда свои задницы, иначе начнется несанкционированная война.
Я опускаю взгляд на свою маленькую лань и, не в силах просто оставить ее, поворачиваюсь лицом к братьям.
— Возьмите ее.
— Мать твою, — выплевывает Алек, затем перегибается еще дальше через выступ и забирает ее у меня.
— Осторожно, — огрызаюсь я, подпрыгивая и хватаясь за обломок бетона, выбираясь из ямы.
В тот момент, когда я выпрямляюсь в полный рост, оглядываюсь вокруг и осматриваю разрушенный ночной клуб. Это похоже на гребаную зону боевых действий.
Мой взгляд останавливается на группе мужчин, и, узнав Карузо Д'Анджело, главу противостоящей итальянской группировки, я забираю девушку у Алека и пробираюсь через обломки.
Карузо узнает свою дочь и спешит ко мне. Наши взгляды встречаются, и рычание нарастает в моей груди, когда я сталкиваюсь лицом к лицу с врагом Братвы и мафии.
В воздухе сгущается напряжение, и каждый мускул в моем теле находится в состоянии повышенной боевой готовности.
— Петров, — рычит он на меня.
Я подталкиваю к нему девушку.
— Считай это профессиональным одолжением. В следующий раз я убью ее.
Его ноздри раздуваются, когда он прижимает дочь к груди.
— Я даю тебе пять минут, чтобы уйти. — Его челюсть сжимается, когда он выпаливает: — Считай это профессиональным одолжением.
Ублюдок.
Я сопротивляюсь желанию в последний раз взглянуть на его дочь, руки сами собой сжимаются в кулаки.
Отвернувшись от него, я вижу Алека и Армани прямо за моей спиной с грозными выражениями на лицах.
Не говоря ни слова и не отрывая глаз от врага, мы медленно выбираемся из кучи обломков туда, где нас ждет машина с группой охранников из Академии Святого Монарха.
Карсон Козлов, директор Святого Монарха, не обращает на нас совершенно никакого внимания, ведь его взгляд полностью сосредоточен на Д'Анджело.
Блять, это не то первое впечатление, которое я хотел произвести на него. Брат Карсона — крестный отец Виктора Ветрова, и я не сомневаюсь, что эта новость дойдет до них.
— Садитесь, — приказывает директор Козлов, и только когда мы все усаживаемся на заднее сиденье бронированного внедорожника, он забирается на пассажирское сиденье.
Охранники торопливо садятся внутрь, некоторые садятся в другой внедорожник, и когда мы отъезжаем от разрушенного ночного клуба, я выглядываю в окно и наблюдаю, как Д'Анджело спешит к машине скорой помощи со своей дочерью.