Господи. Я сделал это с ней.
Сильное сожаление поднимается в моей груди.
— Миша, — шепчет Алек, когда мы оказываемся на расстоянии слышимости девушек.
Мои глаза поднимаются на лицо Авроры, но она не смотрит на меня. Однако она кажется взбешенной, когда ее взгляд перебегает с Армани на Алека.
Никто не пытается отойти с дороги, и я, честно говоря, удивлен, когда Аврора проходит мимо меня, внезапно сильно толкнув обеими руками в плечо.
На мгновение я застигнут врасплох и натыкаюсь на Алека, прежде чем восстановить равновесие.
— Мудак, — огрызается она прямо перед тем, как ее ладонь обжигает мое лицо, и пощечина раздается в воздухе. — Это за то, что оставил следы на моей шее.
Я все еще моргаю, когда она продолжает идти по коридору с высоко поднятой головой.
Армани недоверчиво хохочет, в то время как Алек наблюдает за всем происходящим с закипающим гневом.
Блять! Как раз то, что мне, блять, сегодня нужно.
Зная, что не могу позволить ей отвесить мне пощечину на глазах у моих друзей, я отправляюсь за ней.
Я хватаю ее за руку и почти сбиваю с ног, прежде чем прижимаю к стене. Мое тело прижимается к ней, и ее глаза встречаются с моими, ярость затемняет ее зеленые радужки.
— Отпусти ее! — кричит Эбби, приближаясь ко мне.
Алек и Армани хватают Эбби, сдерживая ее, и я остаюсь разбираться с Авророй, маленькой ланью, которая слишком храбра для своего собственного блага.
Она поднимает подбородок, затем насмехается надо мной:
— Что ты собираешься сделать, Миша? Снова меня задушишь?
Господи, эта женщина!
Мой кулак с такой силой врезается в стену, что я чувствую, как трескается кожа на костяшках пальцев. Удар проходит в нескольких сантиметрах от ее головы, но у нее хватает ума хотя бы вздрогнуть.
Когда я наклоняюсь к ней, на ее лице появляется страх.
Мое тело прижимается к ее телу, создавая во мне адский жар, а мой член твердеет от того, что она так близко.
Когда мои губы касаются мочки ее уха, я стараюсь, чтобы мой голос звучал сдержанно и смертоносно, когда шепчу:
— Ты хочешь умереть, моя маленькая лань?
Мгновенно я жалею, что назвал ее своей маленькой ланью. Она мне никто.
Сосредоточившись на работе, которую должен выполнить, я подношу свои разбитые костяшки к ее лицу и покрываю ее щеку своей кровью.
Немного отстранившись, я смотрю на ее бледное лицо.
— Алый тебе к лицу. — Наши взгляды встречаются, и то, что она боится меня, восхищает и расстраивает. — В следующий раз это будет твоя кровь.
Я провожу большим пальцем по крови на ее щеке и, схватив ее за подбородок, растираю ее по губам.
— Не могу дождаться, когда попробую твою.
Аврору явно смущают мои слова, но все же она отталкивает меня, прежде чем вытереть кровь тыльной стороной ладони.
— Иди к черту, Миша.
В ее голосе огонь и лед, и я не могу сдержать гордости за нее. Я рад, что она не просто терпит мое дерьмо, но и дает отпор. По крайней мере, у этой женщины есть выдержка.
Ей она еще понадобится.
Наши взгляды остаются прикованными целую минуту, прежде чем я киваю Алеку и Армани, чтобы они отпустили Эбби.
Сделав дело, я отворачиваюсь от Авроры и направляюсь по коридору.
— Ублюдки, — слышу я, как Эбби ругается.
Как только мы сворачиваем за угол и оказываемся вне пределов слышимости, Алек усмехается:
— Честно говоря, вся эта история с кровью больше походила на прелюдию, чем на угрозу.
— Отъебись, — бормочу я.
— В этом я согласен с Алеком, — добавляет Армани свои два цента. — Я ожидал, что ты трахнешь ее прямо у стены.
Быстро теряя терпение с друзьями, я рычу:
— Христос, вы меня бесите. — Я свирепо смотрю на них обоих. — Прекратите это дерьмо.
Армани кивает, но Алек заливается смехом, подкалывая меня:
— Это у тебя стояк.
Повернувшись влево, я хватаю Алека за рубашку и отталкиваю его назад.
Он быстро принимает твердую стойку, и, оказавшись лицом к лицу, не испытывает никакого страха. Он просто смотрит на меня с дерзкой улыбкой.
— У меня, блять, нет стояка на Д'Анджело. Понял?
— Как скажешь.
Отпуская человека, который мне как брат, я тут же начинаю сожалеть о том, что вышел из себя. Он всегда отличался дерзким, игривым характером. Многие считают его очередным плохим мальчиком, который ничего не воспринимает всерьез, но я-то знаю лучше.
Алек убьет и умрет за тех, кого любит. Он сделает то, что необходимо, когда дело дойдет до драки.
Мы с Армани сделаем то же самое для него и наших близких, но Алек — единственный, кто сделает еще один шаг вперед. Возможно, многие не видят в нем ни плохого, ни хорошего, и его моральный компас немного не в порядке, но в конце концов он сделает то, на что не готов пойти никто другой, чтобы выполнить работу.