— На тех, с кем Луиза расправилась лично?
— Да.
— Ладно, — говорю я. — Ничего не поделаешь. Пошли вниз.
— Замолчи… — шепчет Донна.
Мы слышим звук шагов. Кто-то поднимается по лестнице.
— Это Виола… Я узнаю стук ее каблуков.
Шаги приближаются, ближе, ближе… и вот раздается голос:
— Луиза…
Ответа, понятное дело, не последует.
— Луиза Уолкотт.
Ручка двери поворачивается. Я быстренько отталкиваю Донну за спину и подхожу к двери. Видимо, Виола стоит в нерешительности. Она держится за ручку и не решается войти.
Остается только одно. Я аккуратно берусь за эту нерешительную ручку и дергаю дверь на себя. Виола теряет равновесие и падает на пороге. Раздается выстрел. Но только один. Второй — это уже удар по ее голове. Изо всех сил. Таким ударом можно свалить быка.
Очевидно, Виола не такого крепкого телосложения. Я осматриваю ее. На ней короткие мужские штаны. Один револьвер за поясом, другой под мышкой. И тут мне в голову приходит забавная мысль. Я раздеваю ее догола.
— А ты раздень Луизу, — говорю я Донне. — Так им будет труднее убежать.
Картинка не из приятных. Виола очень плохо сложена. Тощая, с плоской грудью и бедрами мальчика-подростка.
Она шевелится. Я хватаю ее за загривок и бью в подбородок, словно это черствая горбушка хлеба. И, Боже мой, с какой радостью я это делаю. Она забывает обо всем на свете.
Кроме пистолетов, я обнаруживаю на ней короткий кинжал, пристегнутый к голени двумя кожаными ремешками и связку ключей.
— Какой арсенал… — замечаю я.
Мы сваливаем отсюда, сейчас прибегут другие. Я прислушиваюсь, и вдруг меня осеняет.
— А Джек? — спрашиваю я Донну. — Кто он?
Я описываю внешность мнимого Карразерса.
Донна задумывается.
— Я понимаю, о ком ты говоришь, но не знаю, как его зовут.
— Это он заманил меня в ловушку, — объясняю я. Поэтому я хотел бы свести с ним счеты. С ним был еще один мужчина. Маленький брюнет с громадным револьвером. Худой, с кривым ртом.
Она смеется от души.
— Это не мужчина, это Рози — кухарка.
— Так, одним мужиком меньше… Пошли вниз. Возьми это.
Я протягиваю Донне пистолет. Теперь у нее один, а у меня — целых два.
— Говори, куда идти.
— Может, лучше подождем, когда кто-нибудь придет, — предлагает Донна. — Так мы перебьем их всех по очереди.
— Я думаю, лучше атаковать. А то они могут поджечь дом и смыться.
Я заметно мрачнею при мысли о поджоге.
— О! Пошли же скорее, — говорит Донна.
Она прижимается ко мне.
— Ты не бросишь меня, если что-нибудь случится?
— А что с нами может случиться, Донна?
Я нежно целую ее и иду вперед.
— Налево, — говорит она. — Там лестница.
Я иду совершенно бесшумно. Донна собрала одежду Луизы и Виолы Белл и закрывает на ключ дверь комнаты, где они валяются.
Я уже на лестнице. Начинаю спускаться. Ничего не происходит.
Хотел бы я знать, где же Ричи.
Вот и площадка второго этажа. Я иду вдоль стены и заглядываю в коридор.
Здесь, как и на третьем этаже, — четыре или пять закрытых дверей.
Донна все еще жмется ко мне.
— Направо, — подсказывает она. — Первая комната. Они должны быть там.
Прежде чем я успеваю что-либо сделать, она обходит меня и врывается в комнату.
Раздаются два выстрела и жалобный стон.
Внизу, на первом этаже, начинается суматоха, но я бросаюсь в комнату вслед за Донной.
Она стоит на коленях у самых дверей. А в комнате — какая-то женщина. То есть… была женщина. Донна была права, стрелять их научили отменно.
Это молоденькая блондинка, красивая, но очень угрюмая. Она сидит в кресле за столом. На ней белая блузка. На левой груди расползается красное пятно.
Я поднимаю Донну.
— Что с тобой?
— Берегись, — шепчет она, едва шевеля губами. — Сюда идут.
Я поворачиваю голову и выпускаю ее. Слышу, как она ковыляет к столу. Поднимаю пистолеты и стреляю — первым. Первый раз в жизни я стреляю в женщину. Надеюсь, последний. Я попал. Она выпускает из рук свой пистолет и вопит, так как ее указательный палец падает вместе с ним. Я беру ее за подбородок и, клянусь вам, даже не пытаюсь подхватить, когда она падает.
— Подними руки!..
Черт. За ее спиной еще кто-то. Так называемый Карразерс. Не понимаю, почему он до сих пор не выстрелил.
Я бросаю пушки. Делать нечего. Но вдруг из-за моей головы свистит пуля, и его физиономия разбивается вдребезги прямо передо мной. Кровь брызжет мне в лицо, и я отступаю назад, борясь с подступившей к горлу тошнотой.
— Спасибо, Донна, — говорю я, не оборачиваясь.