Но этот человек меня заинтересовал. Настолько, что, когда наступила полночь и Сакура жестом велела всем выметаться, я кивнул, и она заперла двери, оставив внутри меня с командой и этого незнакомца. А потом и сама удалилась в заднюю комнату, чем бы она там ни занималась, пока ее таверна захвачена принцем.
Мужчина поворачивается ко мне:
— Поверьте, господин принц, кристалл такой же настоящий, как я.
Я пристально его разглядываю. Он не похож на обычных посетителей «Золотого гуся». Изысканный и опрятный настолько, что это смотрится неестественно. В пальто из черного бархата, волосы зачесаны назад в аккуратный хвостик, а отполированные до блеска туфли резко контрастируют с обшарпанными половицами. Но при этом мужчина на редкость худощав — шикарное пальто буквально поглотило его узкие плечи, — и на темной коже видны солнечные ожоги, как у моих матросов, когда они слишком долго торчат на палубе после тяжелого дня.
Незнакомец постукивает пальцами по столу, и его обкусанные ногти цепляются за щели в древесине.
— Мне нужно знать больше.
Торик вскидывает руки:
— Тебе нужно больше лапши на ушах?
Кай достает из-за пояса небольшой нож.
— Если это действительно лапша, — говорит, — то на нее я его и порежу.
— Убери, — приказываю я.
— Это для нашей безопасности.
— Вот потому и говорю: убери и даже не думай метать.
Кай с ухмылкой засовывает нож обратно.
Я указываю на мужчину рюмкой:
— Рассказывай.
— Кристалл Кето принесет в наш мир покой и справедливость.
— Прямо сейчас? — улыбаюсь я.
— Он спасет нас всех от огня.
Я слизываю с губ спиртное.
— И что с ним делать? — спрашиваю. — Крепко сжать его и загадать желание звездам? Или, может, сунуть под подушку и обменять у феи на удачу?
Кай наполняет рюмку и толкает ее к Мадрид:
— Окунуть его в воск и поджечь, чтобы пламя войны выгорело.
Она смеется и подносит выпивку к губам:
— Поцеловать его, и, быть может, кристалл превратится в принца, который не несет такой чепухи.
— Или бросить его в кучу дерьма, из которого он и сделан.
Глядя на абсолютно невозмутимое лицо, с которым Торик это произнес, я не могу сдержать смеха, и вскоре по таверне разносится только наш хохот и резкие хлопки, когда мои люди колотят руками по столам.
И вдруг над гомоном звучит мертвецки тихий голос:
— Убить Морскую королеву.
Мой смех обрывается.
Глаза вновь устремляются к незнакомцу, и, переполненный жаждой смерти, я достаю кинжал из петли на ремне и подношу к его горлу:
— Ну-ка повтори.
Кончик лезвия прижимается к яремной вене, и мужчина сглатывает. Он должен боятся. Да и выглядит испуганным: глаза сужены, пальцы, вцепившиеся в рюмку, дрожат. Но, похоже, это отрепетированный испуг, потому что, когда чужак открывает рот, голос его течет ровно, плавно. Ни капли страха. Как будто он привык к клинкам у своего горла.
— Кристалл был создан, чтобы принести справедливость в наш мир, уничтожив Морскую королеву, — поясняет он.
— Кем создан? — спрашиваю я.
— Изначальными семьями. Они были величайшими магами своего времени и вместе разделили землю на части, когда каждый обосновался в своем уголке, дабы воцарился мир и больше никто не стал жертвой древних пограничных войн.
— Да, — нетерпеливо говорю я, — все мы знаем об изначальных семьях. Да каждый ребенок в ста королевствах знает эту сказку. — Вздохнув, я убираю кинжал в карман. — Даже местные бандиты.
— Это не сказка! — Мужчина стучит кулаками по столу. — Сказки вам не расскажут, что изначальные семьи создали мир на земле, но одна битва не утихала. Океаном правила богиня, сея зло во всех водах. Вскоре она родила детей, и те стали дьяволами. Чудовищами, чьи голоса несли людям смерть.
— Сирены.
Он кивает:
— Они могли преображаться, существуя и на земле, и вне ее. Ведомые богиней Кето, они держали людей в вечном страхе, и потому сто магов объединили силы и объявили войну океану. После десяти лет ужаса и смертей они наконец сумели одолеть Кето и ослабить созданных монстров. Из ее останков они сотворили артефакт, который может навсегда уничтожить сирен.
— Если так, почему же они им не воспользовались?
— Потому что сирены тоже создали из ее останков камень. Он даровал их новой королеве власть над морским народом, и она обещала держать их в узде. В знак доброй воли она даже лишила сирен возможности ходить по земле, и отныне они не были такой большой угрозой, чтобы оправдать геноцид. В итоге изначальные семьи смилостивились и заключили договор. Земля — людям, моря — дьяволам. Если кто-то пересекает границу, сам виноват. Кристалл был спрятан до того дня, когда сто королевств уже не смогут соблюдать договоренности.