— Чем тебя отблагодарить?
Вадим открыл глаза и посмотрел на женщину. Чем она могла его отблагодарить? Да, ничем, собственно.
— Не стоит благодарности, я защищал себя, прежде всего, и ещё ничего не закончилось, Маруся, — Вадим закашлялся. От беспрерывного смрада перехватило горло, но выходить из дома второй раз он уже опасался. Позывы рвоты от мерзкого гнилостного запаха несколько притупились, но зато скрутило резкой болью живот.
Женщина постояла ещё немного, рассматривая Вадима со странным выражением, но ему было все равно.
— Нам нужно продержаться до утра, а утром разберёмся.
— Ты только скажи, я отблагодарю и сделаю всё, что ты захочешь.
Вадим кивнул, не понимая, что от него хочет многодетная мать, и снова провалился в полудрёму. В дверь единожды кто-то попытался проникнуть, но, стукнув пару раз, ушёл. Остаток ночи прошёл без изменений, дети заснули, заснула и хозяйка.
Утро для Вадима началось с осознания того, в какую задницу он попал. Воздух в запертом помещении приобрёл запах скотомогильника, который кто-то бросил не закопанным. Ладно бы это был просто запах, но от него во рту был просто чудовищный привкус тлена и разложения. Вадим не сдержался и сплюнул прямо на пол.
— Хозяйка, есть у нас вода? Чистая вода! А лучше пиво, — хрипло от першения в горле сказал Вадим.
Тут же заплакали все дети, заслышав его голос. Вадим посмотрел в сторону окна, от которого несмело пробирались тонкие лучи солнечного света. Утро, видимо, уже наступило, и было примерно часов семь утра. Пора бы действовать дальше.
— Есть! Есть у меня пиво, сейчас в подпол спущусь и достану его, — ответила Маруся.
И на глазах изумленного Вадима хозяйка прошла в угол дома и сдёрнула пыльную рогожку, под которой обнажилась прорезь деревянный люка, ведущего вниз. Люк был грубым, но подогнан хорошо. Ручкой служило толстое зелёное медное кольцо, призывая поднять его. Маруся схватила кольцо, дёрнула, и с лёгким скрипом люк распахнулся.
— А чего же ты раньше не сказала, что есть подпол в избе? — опешил Вадим. — Там же ведь можно было всем спрятаться?
— Так я перепугалась и думала, что и ты, служивый, об этом знал!
— Не знал я, — коротко ответил ей Вадим и подошёл к люку. — Я держу!
— Не надо, — крышка упала на пол, а вдова зажгла свечной огарок и стала спускаться по приставной лестнице вниз.
Через несколько минут в комнату был доставлен небольшой деревянный жбан с потёками холодной влаги на крутых боках. На стол была поставлена глиняная кружка, пробка из жбана выбита, и холодная, тёмная, пенящаяся струя хмельного напитка потекла прямо в кружку.
Не удержавшись, Вадим схватил кружку обеими руками и жадно приник к ней губами. Прохладное, необычного вкуса пиво потекло по пищеводу. Судорожно сглатывая, он наслаждался терпким вкусом тёмного напитка. Одним махом выпив первую кружку, он тут же налил себе другую. На стол опустилась ещё одна посудина, и требовательный взгляд немолодой женщины уставился Вадиму в глаза.
Жбан был примерно на пять литров, пива хватило и Вадиму, и хозяйке. Та выпила целую кружку и отступилась, Вадим же осилил ещё две, пока хмель, принятый на голодный желудок, не притупил его обоняние и чувство страха.
В голове зашумело, во рту появился привкус хмельной горечи, и мучившая парня тошнота и резкие желудочные боли на время отступили. Настроение поднялось, пофигизм, в здоровом смысле этого слова, снова пришёл к нему. Ещё бы коронавирусом переболеть, чтобы не чувствовать этот омерзительный запах, и тогда вообще можно на всё наплевать. Но там своя зараза, а здесь — своя.
— Детей покорми пока, Маруся. А я выйду на улицу, гляну на село, — Вадим усмехнулся словам народной песенки и мысленно допел: «Монстры гуляют, и нам весело́!».
Перед выходом проверил пистоль и обнаружил, что пороха осталось едва на десять выстрелов, а скорее всего, только на девять. Пуль было больше, но без пороха они не имели никакой ценности.
Зарядив пистоль, он взял саблю и осторожно потянул на себя деревянный засов. Дверь тихо скрипнула, отворяясь, впуская внутрь яркие солнечные лучи. Вадим помог ей в этом, распахнув рывком, и тут же вывалился на свет божий.
Вокруг царила тишина, только трупы мёртвых и заново упокоенных дополняли безмолвный пейзаж. Возле их дома лежала груда мертвецов, сваленных кое-как. Некоторые из них были обгрызены, некоторые валялись неповреждёнными. На беглый взгляд их было то ли пятнадцать, то ли семнадцать. Оглянувшись, Вадим увидел ещё несколько трупов, но это были не мертвяки, а посадские люди, загрызенные ими насмерть. Подробнее рассмотреть не позволяло расстояние, но ими была усеяна вся улица. Возможно, там были и вновь упокоенные, но Вадиму пока было не до проверок.