За спиной остались злосчастный пруд, и дорожное кольцо. Впереди виднелись разрушенные здания крупного торгового цента, где находился наблюдательный пост. Впереди ему уже машет дозорный. Сирент вбегает в двери, кругом свои. Останавливается и сразу падает, резкая боль в ноге и в теле скрючивает всё тело. Крады подхватывают офицера, несут на руках, кто-то забирает его и трофейное оружие. Уже в тумане он слышит поздравление солдат. Очнулся граф через день, полковой лекарь отметил сломанную ногу, ребро, несколько сильных ушибов. Лёжа в лазарете Сирент сживал в левой руке медальон, в мыслях всплыло, как тем утром хватая винтовку из рук меткой, этот медальон был на её запястье, Сирент с силой дёрнул оружие и сорвал его. Всю последующую жизнь граф так и носил этот медальон, посматривая и поглаживая его в самые тяжелые и опасные моменты, вспоминая своё первый настоящий бой. Где он впервые познал страх.
Глава 11. Верую отче
Несколько пассажирских челноков спешно двигались по раскатанной дороге из космопорта Кревлода в сторону поместья Арована. Дорога от порта до города шла небольшим полукругом, но из-за большого скопления прохожих и проезжающих там телег и повозок крестьян не давала развить высокой скорости. Прохожие не только слуги, но и свободные граждане при виде картежа останавливались и смиренно кланялись, складывая на уровне груди руки лодочкой. Так они и находились стоя в дорожной пыли до удаления челноков. Картеж первосвященника планеты был также свят, как и всё к чему прикоснётся его господин.
Первосвященник, не обращая внимания на тряску, был погружён в глубокие размышления. Периодически он отвлекался от них, посматривая, верно ли пилот знает дорогу. Он послушник никогда не подводил. В соседнем челноке со слугами и охраной прибыл пожилой барон Вистрдо. Первосвященник догадывался, что этот в молодости талантливый чиновник, а сейчас хитрый старик рано или поздно навестит его брата. Барон же в свою очередь нашёл лучшего на планете мозгоправа. Во время отправки всеми силами внушал радушие к первосвященнику и желание помочь снова обрести брата. Святой муж отметил, что во время полёта из столицы, барон чуть ли не светился от готовности сделать всё возможное.
Кортеж миновал городскую черту и начал кружить по цветущей окраине. Кревлод содержал огромное количество разных садов и парков, как на территории разных особняков и имений, так и в черте города. Вся скудная промышленность была выведенная из города очень давно. Кревлод жил за счёт торговли и прибывающих суда гостей для отдыха или отправки севернее в Корзан.
Челноки остановились возле величественного особняка. Первосвященник через распахнувшиеся двери покинул свой челнок. Прибившие стояли перед массивной мраморной лестницей ступеней в двенадцать, которую венчали широкие двустворчатые ворота полтора роста в высоту и минимум два в длину. На первый взгляд тяжелые ворота с лёгкость приоткрылись. Из-за них появился не молодой хромой на левую ногу слуга, улыбнувшись, он резво для своих лет спустился по лестнице. Поцеловав поданную кисть первосвященника, слуга склонился в почтительном поклоне.
— Здравствуйте Ваше Высокопреосвященство, комнаты для вас и вашей свиты давно готовы.
— Здравствуй Зот, ты как всегда предусмотрителен.
— Проходите и располагайтесь, Марна покажет все комнаты — ответил слуга, показывая на ворота в которых показалась немолодая женщина строго одетая с убранными волосами.
По знаку первосвященника охрана, слуги и барон со свитой спешно поднялись по ступеням. Первосвященник в компании слуги шли почти последними, только двое телохранителей замыкали входящих гостей. Пилоты челноков, повели свои машины на специальную стоянку, расположенную в нескольких кварталов, держать челноки на территории имений было знаком плохого тона.
— Как поживает мой несчастный брат? — неспешно поднимаясь, первосвященник, обратился к слуге.
— Так же как и всегда. Он живёт в одной из комнат подвала, которая больше напоминает место для содержания преступников. Не выходит и просит никого не приходить. Только Марна посещает его несколько раз, чтобы принести еду, воду и иногда сменить бельё. Ест господин, всегда меньше чем приносят, омывается редко.
— Да ты прав Зот, всё как всегда — с грустью в голосе заключил первосвященник.
Светило склонилось к закату, на Кревлод начали опускаться сумерки. Старый Вистардо и не менее пожилой первосвященник сидели у камина лицом к лицу с наполненными кубками игристого вина. Старый слуга следил за полнотой кубков гостей. Тихо скрипнула открывающаяся дверь. На пороге появился лекарь. Пройдя по комнате, он устало повалился в кресло, сделав знак слуге. Зот, не теряя времени, преподнес ему кубок, откуда лекарь сделал достаточно увесистый хлебок.
— Ну, говорите доктор — не сдержался Вистардо.
Немного затянув паузу расслабляясь в мягком кресле, доктор начал, не открывая глаз.
— Физически он полностью здоров, немного исхудал вследствие скудной пищи, но по его прошлой полноте может это и к лучшему. Психически он до сих пор находится в сильной подавленности, не даёт выпустить её наружу. Ему нужен для этого какой-то толчок.
— Я всё перепробовал — начал первосвященник — различные яства, увеселения, красивые служанки, он просто отворачивался и велел оставить его в покое.
— Если так-то сейчас прогресс на лицо, он дал мне себя осмотреть — заметил лекарь.
— Не обольщаетесь, докторам он обычно даёт осмотреть себя.
Мозгоправ сделал ещё глоток вина и затих, видимо начиная засыпать, первосвященник сделал Зоту знак, и тот аккуратно потормошив лекаря, повёл в приготовленную для него комнату.
— Сколько времени прошло — с грустью промолвил служитель церкви — а я до сих пор не могу поверить, что потерял брата.