Выбрать главу

— Не переживай сильно — Самостийный хитро улыбнулся — я узнал тебя, видел в Кревлоде, когда ты заходил в «Жареный окорок». Я пришёл к нему, чуть раньше тебя увидел незнакомые физиономии и не стал заходить. Услышал, как ты у вышибалы про девку спрашивал. Стандартный вопрос. Понял, что ты наш, думал выследить, да потерял тебя через два поворота, топтаться не моё это.

— Ну, вот и замечательно, поработаешь теперь на меня.

— А что за работа?

— Топтаться не заставлю, а так по специальности присяжным киллером.

Глава 27. Последняя милость

Челнок начальника тайной полиции проследовал Восточные ворота, въехав на небольшую, но широкую улочку. Распуганные рёвом мотора, сидящие на каменном тротуаре птицы взмыли высоко в небо, и прокружа над улицей, снова сели на привычное место, разглядывая выходящих из челнока людей. Пилот остался прогуливаться возле челнока. Трое в серых мундирах тайной полиции неспешно шагали в открытые двери небольшой мастерской. Клардинье Леоне — хозяин мастерской и лучший портной на планете с нетерпением ожидал важного гостя на финальную примерку.

— Добрый вечер господа, прошу, проходите — раскланиваясь, мастер провёл клиента и его спутников в просторную комнату. Мастер был довольно низкого роста, небольшой пролысиной на макушке, но обладал довольно крепкими руками и добротным пузиком.

Комната была типичной портняжной мастерской справа от входа стояла большая гладильня с парой больших утюгов. Слева у окна висело несколько дорогих костюмов и светло-голубой мундир флота — тоже чьи-то заказы. Чуть вдалеке у стены стоял рабочий стол мастера с набросанными на него лоскутами, нитками, одёжными лекалами, рядом швейная машина. В центе комнаты располагался небольшой столик с разложенным на нём фруктами и вином. Мастер указал клиенту присесть за него, сам же принялся откупоривать бутылку явно с древним вином. Разлив содержимое в хрустальные бокалы мастер предложил гостю выпить. Из-за спины начальника тайной полиции появился один из телохранителей и, шепнув что-то шефу, сначала понюхав содержимое, сделал небольшой глоток. Минуту обождав, он утвердительно кивнул. Хозяина мастерской такой жест не смутил, дворяне часто побаиваются быть отравленными, что ли говорить о начальнике тайной полиции. Наконец гость в такт с хозяином сделал небольшой глоток.

— Не стоило так осторожничать — произнёс он, обращаясь к своему телохранителю — это замечательнейшее цингарское вино где-то десяти циклов выдержки.

— О, господин так хорошо разбирается винах. Покорнейше прошу меня простить и подождать некоторое время, наслаждаясь этим замечательным напитком пока я принесу ваш мундир.

Хозяин исчез минут на семь, он работал, совсем не держа слуг, поговаривали, он боялся, что подкупленные конкурентами помошники испортят дорогой заказ или узнают секреты мастерства. Портной вышел, держа на вешалке замечательный белый мундир с серебряными вставкам и золотыми пуговицами. Покрой был отменный, улыбаясь, он показал его заказчику и движением руки позвал господина пройти в небольшую комнатку для примерки. Телохранители собрались последовать за ними, но мастер остановил их.

— Как можно, господин сейчас соизволит переодеваться — произнёс он с большой долей убеждения.

Не обращая внимания на его протест Микола, недавно пробующий вино, демонстративно прошёлся по комнате. За довольно массивной дверью она была достаточно не большой, и протест мастера оказался понятен, ширма, большое зеркало, небольшая табуретка сантиметров в двадцать от пола, столик с разбросанными иголками и мелками, под ней лежало несколько мотков разных тканей и небольшое приоткрытое окошко напротив двери, обдающее комнату приятным свежим ветерком с улицы. Если они зайдут вчетвером, мастеру будет тяжело осуществлять примерки, да и ещё учитывая комплекции телохранителей. Хмыкнув, он вышел и показал рукой, что всё спокойно.

— Проходите господин — почти поклонился мастер, показывая на открытую дверь — подождав пока клиент, пройдёт внутрь мастер высунулся из дверного проёма и широко улыбаясь, добавил — господа могут отдохнуть здесь, примерка не займёт много времени. На двери щёлкнул засов.

Оба остались стоять. Подойдя Дырявый тихо шепнул Миколе:

— Чего-то он сегодня переигрывает, раньше, когда приезжали, так не стелился. Тебе это странным не кажется?

— Это последняя примерка, сегодня начальник должен получить свой мундир, если всё будет в порядке. Вот видать и на чаевые зарабатывает — он слегка улыбнулся.

— Нет, наверное, может он со всеми так, посмотри — Дырявый показал на стены — вон кругом портреты различных господ.

Одна из стен была увешана местными фотографиями разных улыбающихся дворян в дорогих костюмах. Рядом с некоторыми стоял портной.

— А тебе не показалось, что он немного ростом уменьшился, раньше вроде и так был не высокий, а теперь ещё ниже — тихо шепнул Дырявый.

— Может усох? — оба улыбнулись.

— Ох, ох как господину хорошо, как идёт — раздалось из-за двери.

Клиент уже переодел мундир и стоял напротив зеркала, портной, стоя рядом на табуретке, чтобы ростом с клиентом застёгивал ему пуговицы. Его крепкие пальцы скользнул к последней у шеи, там он застегнул небольшую застёжку на воротнике.

— Пожалуйте господин, ох как идёт, как идёт.

— Да верно — рассматривая себя в зеркало — мундир сделан шикарно, вы действительно выдающийся мастер.

Начальник тайной полиции стоял в белоснежном мундире из дорого материала, с серебряными бляхами на ремне, красно-золотыми манжетами и таким же воротом с причудливыми орнаментами. Сидел мундир идеально.

Мастер, поправляя рукава клиенту, отошёл чуть назад, оказавшись за спиной. Он расправлял что-то на спине. Быстрым движением продел руку под задник воротника, и нащупав там вшитый шнур, резко дёрнул вниз, начиная накручивать. Удавка мгновенно стянула шею начальника тайной полиции, глаза начали выкатываться, рот не мог произнести не стона, не крика. Дополняло ужасающую картину, то, что жертва видела свои страдания в зеркале, а портной громко продолжал приговаривать, дабы заглушить звуки и показать телохранителям, что всё в порядке.

— Ох, господин да в таком мундире сразу на приём к самому императору.

Хватка не ослабевала, клиент пытался достать мастера ударами локтей, но тот так ловко спрятался за спиной, малые габариты давали ему преимущество, не локтем не головой задеть его спрятавшегося за спиной было невозможно, а сдвинуть и ударить о стену убийца себя не давал. В глазах уже начинало темнеть, шейные позвонки трещали. Уже не думая, а инстинктивно левая нога со всей силы ударила в стоящую рядом табуретку, которая с характерным дребезгом влетела в зеркало напротив. Клиент окончательно потерял сознание.

Массивная дверь на засове не помогла удержать разъярённого Миколу, он выбил её собой одним ударом, и так как комнатка была не велика задел «портного». Тот отскочил и, понимая, что силы не на его стороне ловким прыжком уже оказался в приоткрытом окошке. Он уже почти полностью вылез на крышу, как почувствовал крепкую хватку на щиколотке. С грохотом разбивающегося стекла «портной» влетел обратно в комнату. Второй телохранитель, сидя над громко кашляющим клиентом помогла ему снять злосчастный мундир. Первый, ухвативший каратышку за ногу, сильно размахнулся кулаком. Тяжелые удары быстро лишили сознания вёрткого «портного».

— Как он? — Спросил Микола связывая руки и ноги схваченного.

— Шея вроде не сломана, но кашлять ещё долго будет.

Спустя пару минут Дырявый появился на пороге мастерской, свиснув, он махнул пилоту челнока, показывая руками, чтобы тот подогнал машину вплотную. Челнок, зарычав, медленно подъехал открывающийся дверью к самой двери. В салон усадили ещё находящегося в шоке начальника тайной полиции и связанного несостоявшегося убийцу. Дав газу, пилот направил свою машину в Восточные ворота.

На столицу спускался тёплый вечер, рыночные торговцы уже собирались закрывать свои лавки. Самостиный прогуливался вдоль рынка в сторону Коричневого района. В этот раз на нём уже была не поношенная крестьянская одежда, а добротный городской камзол из хорошего тёмно синего сукна. И небольшой плащ за спиной, в плащ он планировал закутаться, когда окажется в Коричневом районе, а то в такой одежде можно нарваться на неприятности. Грабителей он не боялся, но светиться не стоило.