— В нашем мире есть одна история рассказать, чем она закончилась?
— Извольте — тяжело вздохнул первосвященник.
— Тем что, искупив свой грех старый воин — так он назвал для себя прокуратора — идёт по саду для встречи со своим собеседником. Вот и вы искупаете свой грех и встаёте на путь к встрече с вашим наставником.
Первосвященник впился в него глазами. Сергей взглотнул, напряжение в его душе было колоссальным. Только бы не пережать, только бы не переиграть. С ним ошибка непростительна. Он уже почти в руках, ещё немного.
— Господин первосвященник — Сергей широко улыбнулся. Правило Глеба Жеглова сработало, святой муж начал успокаиваться. — И вы, и я знаю, что ваш наставник не мог, исчезнуть из-под стражи сам по себе. Не мог беспрепятственно оказаться в горной аномалии. Вы ему помогли, прямо или косвенно. И вы прекрасно знаете, что сейчас он живёт в горах под другим именем, является членом совета семи жрецов и не так давно стал верховным жрецом.
Первосвященник утвердительно кивнул, сохраняя молчание.
— Но вы не знаете, что он простил вас ещё тогда, сидя в холодной камере под этим особняком и считая часы до казни. Он наблюдает за вами, видя ваши успехи, и мечтает встретиться с вами, чтобы обнять, как наставник обнимает достойного ученика, как отец обнимает вернувшегося после долгого отъезда сына. Я говорил с ним совсем недавно, как с вами сейчас. Это письмо от него для Вас.
Сергей протянул сложенный в трубочку свиток. Который ещё час назад передал Лукин, вкратце рассказав, откуда и для кого это письмо.
Прочтя бумагу, первосвященник раскалился, по лицу потекли слёзы. «Теперь он мой» — подумалось Сергею.
— Никто не мог выполнить этого желания, я молил Священное Дитя об этой встрече. Вы человек с враждебного мира оказались его посланником. Я счастлив. Если Дитя прислал вас значит, на то его воля и это будет правильно.
Сергей зашёл в дом, смахивая пот со лба. Зачерпнув небольшим ковшиком из бочонка простой воды, он осушил его одним махом.
— Ты устал сын мой — послышался рядом голос отца Анатолия.
— Нет, просто ещё не привык к сухому и жаркому климату. А вообще с вами — святошами всё просто. Показал вам фокус, а вы уже сами объявили его чудом, уверовали и ещё других уверовать заставите.
— А был ли это фокус сын мой? Что волею судеб, бежавший в горы опальный священник станет верховным жрецом. Что ты, падая из челнока, не разбился, попав на мель или плывущее дерево. Что не погиб от рук лучших убийц империи, добрался до гор, и встретился с нами. Разве это не чудо?
— Хороший план и везение.
— Нет, везти так долго не может, бог ведёт тебя, не стоит гневить его подобными речами.
В губернаторском дворце — центре сбора почти всей планетарной знати в этот день было людно, губернатор вследствие преклонных лет и большего желания коротать остатки дней на загородной вилле, нежели заниматься делами принимал дворян крайне редко. Весть о том, что он будет лично вести приём пару дней, быстро облетела столичную элиту. В приёмной толпилось много высокородных особ, а также должностях чинов, которые могли не обивать пороги виллы и предлагать взятку привратнику, а бывали и такие казусы, чтобы получить заветную подпись на каком-нибудь судьбоносном для них документе.
Приёмная была больше похожа на просторный зал с расставленными по краям диванами и креслами. По натёртому до блеска полу цокали сапоги офицеров и каблуки дворян. Слуги с подносами раздавали лёгкое вино, и закуски, дабы гости не заскучали. Из соседнего зала раздавалась приятная тихая музыка.
Ждущие общались о делах государственных, тайных почти шёпотом или просто развлекали друг друга интересными историями. Один из офицеров императорского флота хвастался перед молодым бароном своими подвигами в охоте за пиратами и контрабандистами. Двое дворян, что-то почти шепотом обсуждали в далёком углу, пока дочку одного из них отвлекал молодой барон в сером сияющем камзоле. Несколько благородных дам сплетничали сидя на сдвинутых в кружок креслах. Лишь два старых, но пристальных глаза в паре с двумя не менее острыми ушами наблюдали за всем происходящим. Холодный мозг впитывал информацию отделяя ценную от шелухи. К сожалению шелухи, здесь было предостаточно. Профессору Сомасу незачем было посещать губернатора, а вот вершащему Лосару здесь самое место. Старик сидел рядом со своей подругой графиней, которая в очередной раз пересказывала ему подробности ночной жизни всего столичного дворянства. Вершащий не обращал на неё внимания, хотя и дела вид, что не пропускает ни слова. Долгие годы, проведённые в ордене Мастеров Жизни научили не только слышать, но и не слушать.
Очередь к губернатору двигалась медленно, кто-то из посетителей задерживался на долго, кто-то выходил очень быстро, радостный или огорчённый. Вот настала очередь и в приёмную зашёл Аугусто Дернер, получивший недавно повышение по службе до чина адмирала и занявший должность командира флагманского корабля флота системы. Его повышение размается было оплачено казной графа Акирила, но сам Аугусто человек достойный и знающей своё дело, чего не скажешь о большинстве присутствующих. Лосар уже было отвлёкся, от всего, ничего нового он уже узнать не мог. В пору было распрощаться с графиней, которая уже порядком надоела, как неожиданно в зал твёрдым вошли четверо. Вершащий окинув их взглядом, не предал этому значения. Дорого одетый господин, молодой примерно около тридцати циклов. В сопровождении троих крепких мужчин, в более простых платьях, но не простолюдины. Очередной дворянин с охраной из наёмников только и всего. Гость привлёк всеобщее внимание, перешедшее в негодование своим поступком. Он в сопровождении спутников подошёл к сидящему у дверей приёмной адъютанту, что-то сказав, он сделал несколько шагов к двери. Дежуривший офицер попытался остановить незнакомца, но увидев сверкнувшую перед своим лицом бумагу, застыл. Через мгновение выпрямился как струнка, открыв дверь незнакомцу. Охранники обернулись к ней спинами, дабы не пропустить любопытных. Ещё через мгновение из двери появился будущий адмирал Аугусто, это высокое звание он получал после подписи губернатора. По его удручённому лицу было видно, что офицера флота бесцеремонно попросили «подождать снаружи». Спустя ещё несколько мгновений, незнакомец покинул кабинет губернатора, и также твёрдо в сопровождении охраны отправился к выходу. Вершащий лишь ухмыльнулся, каков наглец, и вдруг опешил. Под манжетой правой руки у него повязка, и по движению видно, что это ранение полученное недавно. Недавно прошедшая хромота на левую ногу ещё выдаётся. При первом появлении незнакомец прошёл мимо вершащего с левой стороны, и тот не мог физически увидеть повязку. Сейчас он тоже был слева, но путь его лежал в обратную сторону. Лосар хорошо разглядел повязка. Не уже ли это он, тот самый Хорзанский убийца, отправивший на встречу со Святым Дитя приказывающего Харота. Верный Гетаракта перевернул с ног на голову перевернул всю криминальную столицу планеты, а он в столице. Каков наглец. Ну не стоит делать поспешных выводов, это может ещё и совпадение. Может это какой-то наглый провинциальный барон, который в Корзане то не был ни разу.
— Графиня, а вы не знаете кто этот незнакомец?
— А вы не слышали профессор?! Об этом же со вчерашнего вечера говорит вся столица.
«Старая курица, я знаю от тебя, кто с кем спит, не спит, спал, будет спать. Ты лила мне мочу в уши всё утро и могла рассказать о том, о чём говорит весь город».
— Нет, графиня, вы знаете, я вчера никуда не выходил, годы берут своё, и упустил такую новость — мило ответил старик.
— Я точно не знаю его имени, но вчера вечером в город прибыл граф Арован. Тот самый, который после гибели сына получил тяжелый психический недуг. Так вот, этот господин прибыл с ним и сейчас гостит в его особняке почти в центре города. Имени его я не знаю. По слухам, он сумел его излечить от недуга. Узнав об этом, первосвященник уже на пути в столицу.
— Я слышал, что он уже прибыл. Сейчас всё выясним — наблюдая за вышедшим из приёмной Аугусто хитро сказал профессор.
Он уверенной походкой направился к вышедшему адмиралу. Подождав пока тот получит поздравления двоих офицеров флота стоящих неподалёку.
— Адмирал Аугусто, позвольте поздравить Вас со столь высоким и ответвленным званием и назначением — улыбаясь, говорил Лосар — никогда ещё флагманский корабль нашего сторожевого флота не был в столь достойных руках.