Лидия понимающе улыбнулась:
— Квартира на верхушке рыжего сектора. Заманчиво ты еë обрисовала.
— Да, но дело не только в квартире. Это, знаешь, как воплощение каких-то фантазий о жизни, о счастье. И вот к этому утру я и шла несколько лет. И тут, представь, мне говорят: «Стоп». И я думаю, глупо останавливаться на пути, по которому идëшь уже не первый год. Это всë обесценит. Вот и упираюсь.
Собственный рассказ, чудилось Стеше, остался витать по каюте. Его слова, подрагивая, летали в беспорядке и отскакивали от стен. Им было не место здесь, они принадлежали другому миру и попали сюда случайно, и стремились вырваться в привычный континуум, увлекая девушку своей энергией.
— А представь, — сказала Лидия, — что твоя мечта уже исполнилась. Что у тебя есть эта квартира, ты просыпаешься в ней раз за разом, лежишь в ванной, варишь кофе и всë дальше, как ты описывала. Но жить ты так можешь, например, месяц. А потом нужно будет умереть. Готова ли ты на такую сделку?
— Не знаю. Не могу сказать, можно ли насытиться мечтой за месяц?
— Вот моей нельзя.
— Тогда почему ты согласилась?
— Потому что моей мечтой нельзя насытиться ни за месяц, ни за год, ни за десять лет, ни за десять веков. Посади меня в кабину, отправь облететь весь Млечный Путь и спроси по возвращении, что я хочу делать? Я отвечу: "Летать!"
— В таком случае, раз для тебя нет разницы, сколько летать: день или год, не разумнее было бы полетать в этой симуляции денëк-другой и отказаться, когда под угрозой отключения от неë от тебя потребуют умереть?
— И потом вспоминать о Марсе? Да я заснуть не смогу, умру от голода, потому что аппетит пропадёт.
— Получается, Кирилл предложил исполнить твою мечту?
— Да. Разве могла я отказаться?
— Но ты же отказалась?
— Нет.
— Ты же сейчас не с Кириллом, ты с нами.
— Я согласилась лететь с вами, потому что Корней обещал дать мне доступ к симуляции.
— Ты не думаешь, что предала Кирилла?
— Думаю, что он просто использовал меня, как и корпорация Вахрамеевых. Тоже давал овса и побегать в загоне, только его загон был интересней. Разве может лошадь предать хозяина, если еë украдут?
— То есть, Корней тоже использует тебя, как лошадь.
— Нет, он обещал оставить мне доступ, даже если я не присоединюсь к вам. Естественно, такое отношение кажется мне более человечным. Но мне нужно было сбежать со станции, иначе Кирилл или Каменские убили бы меня. Вам тоже нужно было сбежать, поэтому мы бежали вместе.
— Ты же в курсе, что заразилась уничтожителем?
— Да, причëм от вас. С террористами я не проводила столько времени. Им нужно было, чтобы план сработал чëтко, а уничтожитель на моëм импланте мог этому помешать, запустить какой-нибудь суицидальный процесс в челноке.
В каюту поочередно вплыли Корней и Антонина.
— Самсон! — громко обратился к Морозову Мохов, — проснись, пожалуйста.
Демид покрутил головой, загоняя чудовищ из-под век обратно в подсознание.
— Что… в чëм дело?
— Надо обсудить, что делать. Очевидно, Пахом не вернëтся и не выйдет на связь. Очевидно, он попал в беду.
Стешу настолько ужаснули эти слова, что она даже не решилась спросить, почему Корней так посчитал.
— Я в замешательстве, — заговорила Антонина, не дожидаясь, когда Демид окончательно проснëтся, — там действует «Духовный Союз», это мы знали и раньше. Вероятно, после разгрома нашей организации, последовавшей за стачкой, они набрали сил.
— Может, это полиция его сцапала, — пробурчал Демид.
— Мы проверили сводки, у нас есть бэкдор в местное управление. Там о его поимке информации нет. Значит, его схватила неофициальная структура.
— Твой контакт в клинике, — поинтересовался Демид у Антонины, — не мог быть к этому причастен?
— Ты подозреваешь кого-то из нашей организации в предательстве? — высокомерно переспросила Антонина.
— Боже упаси, — всплеснул Морозов руками, — я просто думаю, может, твой контакт, всë-таки, провален, а нам подсунули цифровую эмуляцию?
— Маловероятно, — мотнула головой Антонина, — я проверила его всеми доступными спецсредствами. Он проверку прошëл.