Ястребов говорил, устремив взгляд в точку за пределами настоящего времени, в области давно прожитых дней и потраченных минут. Его спокойный голос ни разу не дрогнул, но с самого начала, теперь вдруг решила Стеша, звучал по-мертвецки глухо, словно поднимался из могилы сквозь толщу земли.
Сигизмунд продолжал рассказ, скупыми фразами выпуская наружу собственную боль, перебродившую, высохшую и обратившуюся в пыль, что теперь разлеталась над столом, парализуя людей в несуразных нарядах:
— Проблема заключалась в наследовании активов и обязательств. Кризис случился в нескольких семействах сразу, и одновременный переход прав собственности внутри и между несколькими ведущими корпорациями и инвестиционными фондами привëл бы к краху наших семейных предприятий, а возможно, и всего человечества. Поэтому совместными усилиями оставшихся в уме членов семейств было решено употребить все силы на то, чтобы сохранить трагедию в тайне. Чтобы продолжить деятельность семей, как будто ничего не случилось. Были разработаны программы, которые могли управлять текущей жизнедеятельностью людей и проводить за них простые операции. Было разработано средство, которое помогало нам, оставшимся в уме, расщеплять сознание, чтобы подключаться к управлению потерявшими разум родственниками в какие-то ключевые моменты. Так что это не куклы, уважаемый Корней Мохов. Это мои братья, сëстры, тëти и дяди, племянники и племянницы. Мне ещë повезло, с женой я развëлся, детей мы не успели родить. Не представляю, как с этим справились некоторые мои… друзья и подруги по несчастью.
— Один из таких Ваших друзей, как я понимаю, общался с нами под именем Антонины, — заметил Корней.
Голос Мохова звучал прагматично, точно укол рапирой.
— Совершенно верно, мы стали применять технологию расщепления сознания в самых разных сферах. Спустя некоторое время после катастрофы нам удалось заблокировать «Слово и Дело», выключить еë функционал. Активировали мы еë потом дважды: после убийства Евграфа Салтыкова, чтобы уничтожить «Орбиту и Свободу», и на яхте, чтобы уничтожить вас, уважаемые господа. В функционал программы были внесены определëнные изменения, и теперь она запускала приступ кибербезумия, только если находила рядом ещë трëх носителей с таким же уровнем лояльности.
— Ну понятно, — заметил Демид, — таракан должен принести отраву в колонию и заразить всех вокруг, прежде чем помрëт сам.
— Верно. Кроме того, это была перестраховка от убийства случайного мизантропа. Вы, уважаемый Морозов, кстати, дважды избежали кибербезумия, что говорит, возможно, о каких-то Ваших невероятных качествах, или же о простом везении.
— Везëт как утопленнику, — буркнул Демид, — в таком случае говорят.
— Вы теперь можете понять, насколько опасная вещь находится на ваших сетевиках, уважаемые господа, — заключил Сигизмунд, — и что я не могу вас выпустить в мир. Относитесь к этому, как к своеобразному карантину. Пожизненному.