Темноволосый паренек сопел с другой стороны, подставляя плечо.
— Как вам не стыдно, дедуля! — девчонка погрозила кулачком в сторону речки, где по-прежнему ухмылялся рыбак.
— Сама бы постыдилась, срамница! — парировал «дедуля». — Небось с ухажером своим тискалась, вместо того чтобы за мостом, как положено, приглядывать!
— Шли бы вы, дедуля, рыбку пасти, — нелюбезно посоветовал паренек, отжимая штанины.
Рыбак скорчил гримасу, бросил удилище и вдруг резко прыгнул, высунувшись из воды и тут же нырнув на пару шагов ниже. Показалось и втянулось следом длинное тело с пучком толстых щупалец. Забурлила и тут же затянулась стремниной вода.
— Водянус завелся, — пояснила девчонка, заботливо стряхивая с Брюса водоросли и листья тростника. — Так-то он тихий, но всегда сторожит путников, когда мост сносит…
— Вы… бы… мост… починили, — посоветовал Брюс, стуча зубами не от холода, а от нервного потрясения.
— Да некогда все, — покаянно вздохнула девчонка. — Дорога старая, мало кто ездит, вот все и откладывают… Мы дежурим тут по очереди. Простите нас, господин некро… Ой! Господин маг. Мы отлучились-то всего на минуточку, — повторила она покаянно.
— На минуточку? — сварливо усомнился Брюс.
Паренек торопливо отвел глаза, девочка вновь зарделась.
Гиппогриф, балансируя крыльями, аккуратно перескакивал по торчащим из воды сваям. Восседавшая на его спине Элия внимательно вглядывалась во взбаламученную реку.
— Дедуля раньше человеком был. Рыбу ловить любил и другим пакостить. А как утоп, так в водянуса и перекинулся.
— Так что, считай, никаких перемен в его жизни не произошло, — проворчал паренек.
Девчонка строго посмотрела на него, но тут же отвлеклась на вопрос, заданный приблизившейся Элией.
— Да! Конечно, у нас путников привечают. У нас очень большое селение. Называется Плескуны. Есть постоялый двор! К нам даже маги заезжают. Вот как раз сейчас гостит целых двое! — простодушно похвасталась девчонка. — Говорят, ищут какого-то беглого… Вы, если дороги станете придерживаться, прямиком к околице выйдете.
Брюс и Элия переглянулись и сдержанно покивали.
Надо ли говорить, что от дороги они отвернули практически сразу, как только незадачливые охранники несуществующего моста исчезли из виду.
Может, и не по их души маги засели в Плескунах, но…
…Человеческая душа — настоящий алхимический котел, в котором воздушные замки надежд становятся железными принципами, а пламя страстных идей неведомым образом переплавляется в журчащую воду холодных речей.
Как происходит превращение? Знатоки разводят руками… Непредсказуем и темен сей процесс. Видно, в каждом из нас содержится собственный уникальный элемент, что служит катализатором…
…День переваливал за половину, солнце, время от времени кокетливо высовывающееся из лохмотьев туч, наконец, заскучало и скрылось окончательно. Сразу стало серо и сумрачно.
Гиппогриф лениво выклевывал из сырого воздуха особо крупных комаров. Прочие комары, а также гнус и мошкара, клевали заморенных путников.
— Поселок! — слегка оживилась Элия, указывая вправо. Ей из седла было дальше видно. — Может, рискнем?
О да! Еще одна ночевка в мокром лесу — и здешние насекомые обглодают их до костей.
Рыжая, охотно раскисающая земля казалась всклокоченной. До поселка напрямую рукой подать, но пришлось попетлять, следуя дорожной строчке, чтобы обогнуть бесчисленные русла ручьев. В непогоду они переполнялись, и вода сбегала по отводам в крошечные прудики, выложенные камнями. На каждом маячило по мельнице. Иные размером с собачью будку, но встречались и большие. Когда-то выкрашенные яркими красками, сейчас мельницы безнадежно полиняли.
Посторонилась низкая повозка, пропуская гиппогрифа. Широкие колеса легко трамбовали грязь. Возница слегка приподнял край широкополой шляпы-конуса, то ли в знак приветствия, то ли любопытствуя.
Перед поворотом к селению Элия нехотя облачилась в изрядно помятые некомплектные доспехи. Уныло оглядела себя в луже. Вздохнула горестно.
— Ничего, — бодро утешил Брюс. — Не доспехи красят воина, а воин — доспехи. По тебе сразу видна вся твоя героическая летопись. Тебя плющили, колотили, сбрасывали со скалы и…
— Не смешно, — пробурчала угрюмо девушка, примериваясь к отверстию в шлеме. Круглым оно так и не стало, несмотря на все усилия по ремонту.
— Главное, чтобы не смешно было селянам, — осклабился Брюс еще шире. — А если станут смеяться, у тебя есть очень большой и очень ржавый меч.