— Надо признать, здесь и впрямь скучно… Ах, если бы небольшое развлечение? Скажем, вынудить некую девицу пройтись по во-он той тропке над пропастью… Нагишом, а?
— Может, лучше не девицу? — Брюс наконец раскрыл рот.
— Вас привлекает созерцание наготы мужской? — притворно удивился Хвостатый, ухмыляясь уже в полный рот. Намек он, конечно, понял, но отмел его, даже не задумавшись. — Впрочем, вы правы, связываться с истеричкой из дома Тороплянских чревато утомительным общением с ее родственниками. Уж не знаю за что, но герцог Тороплянский обожает свою племянницу… Впрочем, нет, знаю, за что он ее обожает… — Хвостатый сделал вид, что только сейчас заметил замершую поодаль Элию. — А что вы скажете о вашей кукле?
Элия застыла, словно прямой взгляд Хвостатого пришпилил ее к гранитной опоре. Ни тени испуга не мелькнуло на ее лице, но девушка напряженно выпрямилась.
— Она — моя, — с нажимом произнес Брюс.
— Да я и не претендую! Но небольшое развлечение… а? В вашей власти заставить ее пройтись по той тропке не оступившись…
— Это невозможно.
— И это мне говорите вы? С вашей репутацией…
Да что там у этого «Брюса» за репутация? Похоже, этот двойник — неприятный тип.
Коллеги Хвостатого подтянулись поближе, почуяв развлечение, и топтались за его спиной, жадно улыбаясь. Они живо напоминали разбойника Грузя и его компанию.
— А может, вы вовсе не тот, за кого себя выдаете? — От вкрадчивости в голосе Хвостатого Брюс невольно насторожился. — Возможно, в Золотом городе пора узнать, что на самом деле ваша репутация не более чем пшик?..
Он имел в виду вовсе не то, что Брюса так напугало. Хвостатый оказался слишком высокомерен, чтобы видеть дальше своего носа и помнить о чем-то, кроме столкновений, существующих лишь в пределах Золотого кольца…
Да плевать на репутацию того, за кого тот принимает Брюса!
Брюс осклабился широко и самодовольно. И торжествовал ровно пару секунд, готовясь послать этого приставалу на все четыре стороны.
Но Хвостатый его опередил, внезапно оставив собеседника и сделав пару шагов в сторону Элии. Оглядел ее с головы до ног и снова обратился к Брюсу:
— Что ж! Если вы не хотите избавить меня от скуки, то я знаю другой способ… Вон там, видите, этих бравых вояк? Это какой-то капитан из провинции. Он весьма расстроен, потому что вот уже много дней ищет без вести пропавшую баронскую дочь. — Хвостатый перевел взгляд на вновь обмершую Элию и медленно, с удовольствием проговорил, цитируя: — «На вид ей лет двадцать, среднего роста и сложения, склонного к умеренному… Голубые глаза… Светлые волосы…» — Мосластый длинный палец подцепил кончик косы Элии.
Наверное, не отшатнуться девушке стоило неимоверного усилия. А Брюсу такого же усилия стоило повернуться, взглянуть в дальний угол внимательнее и похолодеть.
Как же он сразу его не узнал?!
— Думаю, капитану и родичам пропавшей баронессы будет любопытно узнать, ЧТО стало с их девочкой?..
— Вздор. — Хрипотцу в голосе Брюса, конечно, собеседник услышал и вряд ли списал на здешние сквозняки. — Какая еще баронесса?
— Возможно, это не она, — покладисто согласился собеседник. — Но пока вы станете объясняться и разбираться… Выйдет потеха! Этот вояка чрезвычайно огорчен и оттого свиреп. Говорят, он ждет здесь уже не один день. Никогда еще прежде я не видел такого рвения в ком-то!
Элия, расширив глаза, смотрела в дальний угол.
Там, будто почувствовав внимание, капитан Фарр медленно повернул голову. Брюсу наверняка померещилось, что лицо капитана резко изменилось. В скрещении теней не разобрать…
— В любом случае нам выйдет развлечение…
Ох, выйдет…
Фарр бросил несколько слов своим солдатам, поднялся на ноги, повел плечами, разминаясь. И повернулся в сторону собеседников, явно вознамерившись узнать, чем вызвано столь пристальное внимание к его персоне.
Сейчас он подойдет достаточно близко и в чумазой замарашке узнает пропавшую наследницу.
Разве это плохо? Заберет ее домой…
А она чего хочет?
Брюс перехватил взгляд Элии. У него было всего лишь несколько секунд, чтобы принять решение.
Причем в одиночку, потому что спросить девушку-куклу — Брюс не мог. Она даже кивнуть не смела, поскольку Хвостатый неотрывно таращился на нее.
А Фарр приближался.
Элия не сводила с Брюса стеклянного взора. Голубые глаза даже не моргали. На лице не вздрагивал ни один мускул. Но в глазах билось нечто отчаянное, не способное излиться с сомкнутых губ, но вопящее так, что хотелось бежать прочь.
Что она думает?! Что ждет, чтобы Брюс сказал?