- Значит, всё упирается в свободу, – заключил он, после того, как все покивали и высказались.
- Ты же сам говорил, что свобода - это великая ценность, что она позволяет любому существу развиваться лучше и быстрее, - напомнил ему Антон. - Ты сам научил нас ценить свободу, возвысил её, как величайшую и неоспоримую ценность.
- Да, свобода – необходимое условие полноценного развития, - кивнул Руслан. – Без неё нельзя раскрыть свой потенциал полностью.
- Зачем же ты лишаешь нас этой свободы?! – почти вскрикнула Аня. - Свободы учиться или не учиться, вести себя на уроках хорошо или стоять на ушах? Тем более, я абсолютно уверена, что все стоящие здесь выберут именно учиться и вести себя на уроках хорошо.
Хотелось бы заметить, что несмотря на разные стороны баррикад, с обеих сторон было сильное желание общаться и взаимодействовать друг с другом. Особенно со стороны хиппи. Они понимали, что Руслан - это «бриллиант», что, дискутируя, споря и советуясь с ним, они безмерно обогащаются и быстрее, лучше развиваются. Их души и подсознания стремились к общению с ним и вступали в борьбу с сознанием и гордостью, запрещающими его.
- Вот именно - все стоящие здесь, - спокойно заметил уникум. - Вы судите по себе, а вы - и я, отнюдь, не приукрашиваю, - очень развитые и сильные ребята. Вы, дай вам свободу, конечно, будете делать всё правильно. Вы будете учиться и культурно себя вести. Но это вы - не только старшие представители второй смены, но и одни из самых совершенных и здравомыслящих из них. Сколько вас таких? Пятьдесят, шестьдесят? И сколько всего учеников во второй смене? Вы готовы поручиться, что все они будут также благоразумно использовать свою свободу? Что было до того, как я ввёл правила? Разговоры и беспорядки на уроках, неуважение к учителям. Учителя тратили энергию, время и нервы, чтобы успокоить нарушителей. Учащиеся опаздывали, пропускали занятия, не выполняли домашние задания. Я создал рай и для тех, кто получает знания, и для тех, кто ими делится. Вы прекрасно знаете, насколько повысилась успеваемость. Двоечников почти нет, троечников очень мало. Большая часть учеников либо сильные ударники (ударниками называли тех, кто имел много «четвёрок»), либо отличники (то есть те, кто получают по дисциплинам «пятёрки» - высшие оценки). Значит, эти правила – это лишение свободы, как вы их называете, - имеют положительный эффект?
- Да, но может нам как-то разделить: кому-то свобода, кому-то правила, - предложил Андрей.
- Это будет дискриминацией. Как ты скажешь ученику, что он глупый и поэтому для него правила, а его одноклассник умный и ему свобода? Только равенство всех перед законом делает закон сильным.
- Сам то ты не очень равен перед ним, - бросила с укором Тахмина. – Мы знаем, что ты можешь и опоздать на урок и, вообще, не пойти на него.
- Дело в том - я, конечно, не хвастаюсь - просто констатирую, - дело в том, что всё, что преподают в школах, для меня как дважды два четыре. Я здесь не для того, чтобы учиться - у меня другие задачи. Учителя понимают, что не могут ничего мне дать. Поэтому и освободили от уроков. И для учеников я исключительный – и опять же - я не хвастаюсь - так уж получилось, - а значит мои исключительные права не кажутся им несправедливостью. Ваши покажутся.
- Я не согласна - я тоже хочу такие права, - сказала Аня.
- И я, - присоединился Андрей. - Для меня тоже иногда уроки лёгкими кажутся - почему я не могу использовать своё время более продуктивно?
- Ну что с вами поделаешь, - улыбнулся Руслан. - Видать мои разговоры про свободу окончательно снесли вам крышу. Если я увижу учеников, которые сильно тяготеют к каким-то определённым предметам: хорошо преуспевают по ним, высказывают оригинальные мысли, интересуются дополнительными внешкольными материалами, – я предложу директору снизить нагрузку по всем другим предметам для них. Учителя получили инструкцию оповещать меня о таких детях – не беспокойтесь. То же касается и вас – покажите мне в чём ваши сила и интерес, и я ослаблю всё, что не касается этого прямо.
Диссиденты молчали. Они хотели свободы, Руслан - порядка. В данной ситуации одно мешало другому.
- Если бы соотношение было другим, - продолжил младший. – Если бы во второй смене было не пятьдесят развитых на семьсот с лишним учащихся, а семьсот развитых на пятьдесят куролесов, я бы отменил все правила. Такой второй смене не понадобились бы ни правила, ни я. Вы должны понять, что, соблюдая порядок, вы приближаете именно второе соотношение, а значит и свою свободу в школе. Ладно, бывайте, - махнул он рукой и двинулся в сторону дороги. – Подумайте над нашим разговором. И помните, что вы все дороги и важны для меня.