И замер, поспешно вернувшись взглядом влево. Там, на пределе видимости, можно сказать, километрах в восьми, из развалин поднималась неровная, несколько жиденькая, но все-таки отчетливо видимая струйка дыма!
«Кто?! Кто подает сигнал?! – заметались мысли в отчаянии и в некотором радостном томлении. – Неужели кто-то из “моих”?! Или там само что-то загорелось? Никогда не поверю! В этом городе все, что могло, уже давно загорелось и выгорело до конца! А значит… Лариса?! Или Пузин? – Какое-то время он стоял истуканом, почти ни о чем не думая и не чувствуя вновь усилившихся болей. Потом все-таки попытался рассуждать трезво. – Да нет, Карл прекрасно знает основные сигналы, которые можно и надо подавать с помощью дыма. Лучше него никто этого не сделает, да и правильный костер лучше него даже индейцы не разведут. А что моя свет-Ярославна? Вот с ней уже сложней, хотя и она пять основных сигналов знает и умеет подать. Сама мне пару раз хвасталась. Остаются еще Люссия и Михаил. Ну, лучший корреспондент в любом случае тоже догадалась бы обозначить простейший сигнал SOS, тем более она просто не могла провалиться отдельно от Пузина. Чувствую: они вместе. Значит, либо местные одичавшие жители себе ранний ужин готовят, либо наш Кормилец костерком балуется. При всем к нему уважении и страхе перед грозной богиней Пеотией, парню не всегда сообразительности хватает. Мог и тормознуть, посчитав, что самого костра хватит для привлечения нашего внимания… У-уй!»
Очередная волна боли заставила принимать решение немедленно. И так как двигаться в сторону костра по неизведанной дороге – дело слишком длительное (и до ночи не успеется), то пришлось срочно устремляться к уже мало-мальски обжитой берлоге. Там, по крайней мере, есть чистая вода, с помощью которой можно устроить более полное промывание желудка, да и лечь, отлежаться в покое. Тогда как здесь ничего больше не выстоишь и не высмотришь. А развести костер, да еще и с чем-то особо дымным, – задача явно не из скороспелых.
Обратную дорогу, передвигаясь вниз, бегом, да уже зная, где и что обходить, Александр Константинович преодолел за час. Но при этом настолько растряс свои внутренности, что они уже болели все и не переставая. Понятное дело, что заниматься готовкой каких-то круп он не стал, а просто опять в трех кастрюлях воду прокипятил. Да так и попивал простой кипяточек, одновременно пытаясь исторгнуть из себя остатки злокозненной кукурузы. Да и вообще, что он только не вытворял с собственным телом!
Наверняка такие суммарные действия помогли: ближе к ночи боли утихли, а потом и вообще удалось преспокойно уснуть, не прислушиваясь ни к ночным шорохам ветра, ни к монотонному удару капель воды, которая стала просачиваться вниз после начала легкого дождика среди ночи. В этом деле повезло: место было выбрано грамотно, одеял хватало, и сырость к землянину не прокралась.
Ну а к утру он вскочил на ноги во вполне нормальном, пригодном к действиям и в жутко голодном состоянии. Болей не чувствовалось, желудок бурчал, требуя пищи, и ничего не оставалось, как заняться приготовлением того, что отыскалось на кухне накануне. Разве что в сам момент хмурого рассвета Броди выскочил наверх и попытался засечь по часам момент восхода. Получалось, что сутки здесь – примерно двадцать два часа, отчего землянину вроде как и ни холодно и ни жарко, но ведь как-то следует рассчитывать распорядок дня? Думать о том, что придется в этом мире провести остаток своей жизни, не хотелось, но подобные мысли все-таки время от времени да прорывались в сознание.
Каша сразу двух видов и некое подобие макарон приготовились быстро. И все три блюда оказались сравнительно съедобными. Но ел Александр на завтрак очень мало и осторожно. Все-таки сомнения в его душу кукуруза заронила немалые. А вдруг выходцам с Земли здешняя пища вообще противопоказана? Вдруг она приведет к отравлению в любом случае или к отмиранию некоторых наиважнейших органов? А печень-то всего одна! Да и целых две почки – это не повод относиться к ним наплевательски.
Поэтому умеренная диета, особенно на начальном этапе апробации, была признана самой целесообразной.
Ну а потом археолог приступил к сооружению достойных факелов. Благо у него теперь имелось и ткани предостаточно, и чем поджечь. А уж смолы на деревцах могло хватить для нескольких десятков факелов. Столько и не требовалось. Ну разве что на потом, на ночное время суток следовало заготовить.
Для проникновения в бомбоубежища хватало и четырех. Опасаться каких-либо хищников или даже крыс не приходилось. Если уж они до сих пор на глаза не попадались, значит, город от них чист. Да и следов, заставляющих быть настороже, не встречалось.