Два запасных факела прикрепил к поясу, два зажег и отправился к зеву ближайшего бомбоубежища. И уже на четвертом лестничном пролете вынужден был крепче сжать зубы. Очень уж неприятно женские мумии лежали одна за другой. Видимо, как раз собрались выходить единой колонной наверх, на помощь мужчинам. А в основных, пронизанных сыростью и скорбью помещениях и в самом деле виднелись мумии детей. Мал мала меньше. Сотни…
Скорее всего, непосредственно при бомбежке никто не погиб, все покинули свои жилища заранее. А вот при волне неизвестного излучения смерть настигла всех без исключения. Видимо, местный народ загодя и довольно хорошо приготовился к войне, вовремя сработала система оповещения, да и потом кто-то ведь дал отбой воздушной тревоги. Только ничто и никакие глубокие бомбоубежища детей не спасли. Да, в принципе, их родителей – тоже. Скорее всего, подобное произошло во всем этом мире, иначе за столько лет хоть кто-нибудь в этот город да наведался бы.
Но помимо душевного расстройства Броди жутко омрачился после получаса безуспешных поисков. Мало того что здесь отыскалось довольно мало пригодных к употреблению продуктов длительного хранения, так и вообще не было даже какого-то намека на оружие.
«Вот уж настоящие пацифисты! – возмущался землянин. – И неужели в их среде не имелось уголовников или правонарушителей? Потому что только в таком случае можно понять отсутствие пусть даже народной милиции, сил жандармерии или более суровых военных подразделений. С кем же и как они воевали? Да и кто это устроил им подобный Армагеддон, уничтожив всех до единого? Неужели они сами что-то такое учудили? А что, вполне возможно: попытались не до конца проверенными лучами контратаковать неведомого противника, зависшего на орбите, да и сами при этом все вымерли. Ск орее всего, и на противоположной стороне планеты разумных существ не осталось. Вот и получается: победителей нет, одни проигравшие».
Но теперь, когда лишний раз убедился, что оружия здесь нет, Александру следовало торопиться к тому месту, где он вчера рассмотрел дымный след костра. Проверять иные бомбоубежища – пустая трата времени, сил и нервов. Единственная польза от таких вот укрытий, что туда теперь можно всегда наведаться как за продуктами, так и за газовыми баллонами. Если болей после съеденных каш и макарон не будет, значит, проблема голода решится окончательно. А вот запасов воды в бомбоубежище практически не было. Та, что была, годилась к употреблению разве что при издыхании от жажды: ржавая, темная по цвету и неприятная на запах. В общественных местах о решетках и фильтрах из серебра явно не позаботились.
Только каши и макаронные изделия. Вегетарианцы здесь проживали, что ли?
Но жить можно.
«Разве что мяска захочется, – с ностальгией задумался землянин, с подозрением присматриваясь к каше. Есть хотелось страшно, но очередная порция опять была маленькой. – Ха! Да такими дозами люди и к ядам привыкают! Может, и я привыкну? Если раньше ноги не протяну!..»
Солидные порции варева он приготовился взять с собой. Решив, что если уж через четыре часа с ним ничего не случится, то можно будет сделать привал и изрядно подкрепиться. Воды не поленился прихватить с собой сразу три стеклянные емкости. Хоть и неудобно, зато спокойнее. Иной тары все равно не было. Ну и подался в путь.
Правда, теперь держал направление через вершину левого холма, намереваясь избежать ненужного движения по дуге и заодно осмотреть другую часть руин. И пока добрался на вершину, вынужден был признать, что с его временной «берлогой» ему повезло невероятно. Ничего подобного вокруг не просматривалось, а если и оставались где нетронутые, законсервированные временем помещения, то они были наглухо завалены горами обломков. Соваться к ним – дело чрезвычайно рискованное. Уж это знаменитый археолог понимал прекрасно: рухнут на голову в любой момент, мало не покажется.
На господствующей высоте сделал только короткую остановку, чтобы попить водички и лишний раз с радостью убедиться: струйка дыма так и висела на фоне белых облаков прекрасным ориентиром. А значит, точно кто-то подавал определенный сигнал или пытался указать свое местопребывание. Поневоле тело взбодрилось, походка стала быстрой и уверенной, и, когда позволяла возможность, Броди пытался перейти на бег. Правда, очень мешала лопата, которую он порывался бросить раз десять, но всякий раз рассудительность брала верх, и весьма неудобное оружие землекопа так и оставалось то под мышкой, то в руках, то уложенное на плечо. Хотя если постараться, то такую лопату, а то и лучшую, можно было отыскать возле горок белеющих костей, но всегда помнился закон подлости: как не нужна вещь – ногами пинаешь на каждом шагу. Как только понадобится – в радиусе ста метров ничего достойного не отыщешь.