В XVI веке в истории туалета произошло первое событие, которое стоит быть отмеченным особо, — был изобретен смывной туалет. Придумал его англичанин, сэр Джон Харингтон (J. Harington, 1560–1612), придворный при Елизавете I (был ее крестником), переводчик, писатель и остроумец. Харингтон писал: «Чтобы в доме было приятно, вычистите туалет; чтобы на душе было приятно, почините туалет, если он не работает». Похоже, таков был его жизненный принцип.
Незаурядным человеком был и отец Харингтона, который обогатил свою семью, женившись на незаконной дочери Генриха VIII. Его вторая жена, ставшая крестной матерью сэру Джону, была служанкой у принцессы Елизаветы. Образование будущий изобретатель получил в Итоне и Кембридже, но потом взял да и перевел легкомысленную (по меркам того времени) поэму итальянского поэта Лудовико Ариосто «Неистовый Роланд», проповедовавшую чувственную любовь и всяческие наслаждения, после чего стал распространять ее среди барышень, за что был отлучен от двора. Пока Харингтон переводил поэму, он в 1596 году попутно изобрел свой вариант туалета со смывом (до него были и другие варианты, авторство которых не выяснено) и установил его в Ричмонде, во дворце королевы, и в результате был снова приближен к ней. В 1599 году в своем сочинении «Метаморфозы Аякса», посвященном туалету с бачком («ajax» — шутка, автор имел в виду «jakes» — «туалет»), Харингтон столь витиевато, в стиле Франсуа Рабле, живописал свое изобретение, что вновь был отлучен от двора.
Изобретение Харингтона стоил всего 6 шиллингов 8 пенсов, но широкого применения не находило целых 182 года.
Поистине, туалет со смывом должен был изобрести только остроумный человек (особенно такой туалет, который не предназначен для массового производства), а Англия, отдадим ей должное, подарила миру немало выдающихся остряков. И — будем справедливы — изобретателей. История их не забыла. Наверное, в честь Джона Харингтона в англоговорящих странах туалет (преимущественно мужской) и поныне называется просто john.
Прошло почти два века без сколько-нибудь заметных событий в истории туалета, и вот другой англичанин — математик, механик и часовщик Александр Каммингс (A. Cummings, 1733 —?) в 1775 году первым в мире догадался изогнуть отводную трубу унитаза в виде буквы V, чтобы имелось небольшое количество воды, которая никуда не уходила и тем самым не пропускала наружу запах. (В исторической литературе мелькает — но очень уж неназойливо — и имя француза Бронделя, который будто бы в 1738 году придумал сливной бачок и специальный клапан, но даже имени этого человека нам не удалось узнать, тогда как имя Харингтона произносят сегодня каждодневно во всех англоговорящих странах мира.)
Но мало что-то изобрести — надо еще и додуматься изобретение запатентовать. Еще один англичанин, инженер Джозеф Брама (J. Bramah, 1748–1814), спустя три года, в 1778 году, запатентовал туалетный бачок со сферическим клапаном и сифоном. Туалет Брама был близок к туалету Каммингса, но имел поворотный клапан, а не скользящий: это означало, что он менее был подвержен коррозии, его не заедало, и он давал меньше течи. За 20 лет Брама, по его утверждению, продал более шести тысяч подобных устройств, которые более ста лет считались лучшими в Англии.
Брама замечателен еще и тем, что изобрел дверной замок, который никто не мог открыть 67 лет, а также придумал гидравлический пресс и аппарат для считания банкнот, но мы его запомним прежде всего как изобретателя бачка, без которого до сих пор обойтись не можем, тогда как без аппарата для считания банкнот обходимся запросто, а если и сталкиваемся с этим аппаратом, то потом все равно пересчитываем вручную.
И в конце XVIII века в некоторых странах Европы продолжали благополучно жить незамысловатые старинные обычаи. С одним из них столкнулся И.-В. Гете, путеше-(твовавший в 1786 году по Италии. Будучи 12 сентября в Торболе, он отметил в своем дневнике: здесь «…отсутствует весьма необходимое удобство, так что живешь почти к первобытных условиях. Когда я спросил коридорного, где же все-таки это удобство находится, он показал рукою вниз, на двор. «Qui abbassopuo servirsi!» Я удивился. «Dove?» — «Da per tutto, dove vuofi»[10] — гостеприимно отвечал он».