Вот новости из Китая. В Пекине в платном туалете в 1990-х годах (были проблемы экономического свойства) при входе пользователю выдавали обрывок туалетной бумаги не длиннее пятнадцати сантиметров. Стоило посетителю заколебаться, как рука, дававшая бумагу, незамедлительно исчезала в окне. Разумно. И без церемоний, которыми традиционно гордится Поднебесная.
А вот современные англичане, в отличие от своих предков, живших в XIX веке, запросто спрашивают туалетную бумагу и много ею пользуются: на среднюю семью выходит 159 рулонов в год. Если все рулоны, которые используются в Англии, развернуть и сложить один за другим, то эта лента доберется до Марса, а то и дальше. Но это что! Средний американец использует в два раза больше туалетной бумаги, чем средний британец.
Так что, как видим, туалетная бумага, как, скажем, унитаз или сливной бачок, тоже имеет свою историю, естественным образом перетекающую в наши дни. Сегодня она, угодливо свернувшись рулоном, старается служить человеку всеми способами, которые он для нее выдумывает, силясь угодить ему, не жалея себя, даже если он употребляет ее не по назначению, и все ради того, чтобы потом отправиться в долгое странствие по подземным трубам, а потом раствориться в невидимой дали… Но на смену ей являются миллионы километров новой бумаги, и, похоже, в ближайшее время ничто ее не заменит.
Заключение, или Сколько раз можно ходить в туалет во время шахматной партии
Не знаю, как вы, читатель, а я с сожалением закрываю последнюю страницу этой книги. Пока я работал над ней, узнал много для себя нового, а перечитав, прежде чем отправить рукопись в издательство, взгрустнул, как грустишь, продавая машину, на которой ездил несколько — да что там! много — лет, или выдавая дочку замуж (у меня дочери нет, но если бы была, я бы, пожалуй, загрустил, выдавая ее замуж, а если бы так и не выдал, то… но что грустить о том, чего нет!).
Я надеюсь, что чтение этой книги не было скучным. Приступая к столь знакомой и вместе с тем совершенно незнакомой нам теме, как туалеты, я держал в голове слова мудрого Зигмунда Фрейда, который как-то обмолвился: «Человечество всегда смеется над тремя вещами: сексом, отправлениями прямой кишки и над своим правительством». Врачу-психиатру, конечно, виднее, но я бы значительно расширил круг тем, которые навевают улыбку при одном лишь их упоминании. Оставлю эти темы пока при себе, потому что некоторые из них вполне могут оказаться предметом моих дальнейших исследований.
Я не буду возражать, если кто-то из вас захочет определить мою книгу в самое маленькое помещение в доме, т. е. в то место, о котором в ней рассказывается. Быть может, имея ее под рукой, кому-то захочется еще не раз в нее заглянуть, кто-то, придя к вам в гости, увидит ее впервые и отметит ваше стремление быть в курсе книжных новинок или литературного движения вообще. Туалетной бумаги нынче задавись, некоторые даже танки ею оборачивают, так что за судьбу своего произведения я спокоен: вырванные страницы будут служить лишь указанием на то, что кому-то захотелось унести с собой перлы народной мудрости или изумляющие своей откровенностью исторические факты.
Я, пожалуй, туда же положу (или повешу) экземплярчик. Времени читать нет, другого места для этого в доме тоже нет (все места только для просмотра телевизионного экрана и монитора компьютера), и главное — легко можно будет освежить в памяти любимый анекдот, который, когда он нужен, всякий раз почему-то забывается. Да вот же он:
«Старшина Мотин принес домой пирог, который изъял из передачи заключенного.
Вот уже третий день семья Мотиных ходит в туалет, избавляясь от веревочной лестницы».
Чтобы и вам не пришлось искать долго этот анекдот в этой книге, я поместил его на последнюю страницу.
P.S. Я уже решил было поставить последнюю точку в этой книге, но призадумался: а вдруг читателю мало одного анекдота? И решил порадовать читателя еще одной незамысловатой историей, имеющей самое непосредственное отношение к теме повествования.