Выбрать главу

...Потом они лежали поодаль друг от друга.

- Знаешь, я вдруг вспомнил, как наш мальчик застал нас. Помнишь? — промолвил Фиртич. — Столько лет прошло, а все помню.

Они тогда были молоды и неутомимы. И втроем занимали одну комнату. Однажды Фиртич, обернувшись, увидел в белесой ночной полутьме своего двухлетнего сына, стоящего в длинной рубашонке в кроватке. Кажется, никогда в жизни Фиртич не испытывал такого острого чувства — нет, не стыда, а страха. У него даже пропал голос, как при жутких сновидениях. Елена не поняла, что произошло. «Он... смотрит», — наконец выговорил Фиртич. И почувствовал, как деревенеет его тело. А мальчик сел в кроватке и заплакал. И никто из них не решался подняться, успокоить его...

- Ты послала ему денег? — спросил Фиртич.

- Еще позавчера. Костюм бы ему подобрать, тот совсем пообтрепался. Стыдно. Студент третьего курса.

- Подберем. Приедет на каникулы, подберем.

- Ты все сердишься на него?

- Здрасьте, с чего ты взяла? — удивился Фиртич.

- Меня не обманешь. Обиделся, что сын не приехал на юбилей.

Фиртич любил сына. И то, что Сашка не приехал на юбилей, действительно ударило его в сердце. Хоть он и скрывал это.

- Мог бы и прилететь, конечно. На один вечер, — вздохнул он.

- Как воспитали.

- Что мы, плохие родители? Или я плохой отец?

- Нет. Отец ты хороший. Только... Ладно, не будем об этом...

- Нет, почему же? — Фиртич приподнялся на локте. — Говори уж!

- Ты на Сашу сердишься. А сам? На юбилей тети Вари...

- Ну! — перебил Фиртич. — Тогда я был в Москве, решался вопрос о моем назначении.Мог бы прилететь. На один вечер, — передразнила его Елена. — Всю жизнь она на вас с братом положила. И болела тяжело...

- Ну знаешь.., — начал было Фиртич, но неожиданно согласился. — Хорошо, я виноват, но ведь были причины. А Сашка? Взял билет да прилетел... Просто он весь в тебя. Равнодушный тип!

Елена молчала. Продолжение этого разговора непременно привело бы к резкостям, а ей этого не хотелось. Она лежала в свободной позе, подперев голову рукой. Глаза ее сейчас казались темными и глубокими.

- Знаешь, Фиртич, у меня никогда не было зуба мудрости.

- Вот еще. Он есть даже у самого отъявленного болвана.

- А у меня не было.

- Почему ты вдруг?

- Не знаю. Потому что позволяю тебе всячески унижать себя. Ты и не задумываешься над этим. Почему?

- Потому что я тебя никогда не брошу.

- Даже когда умрешь, Фиртич?

- Даже тогда. Поэтому и злюсь на тебя.

- Странная логика.

- Сам понимаю. Но это так.

Помолчали.

- Ты уволишь того парня? Старшего администратора.

- Нет. Передумал.

- Правильно. Ты умница... С ним просто что-то случилось. Не гони его, Фиртич... даже потом.

Фиртича пронзила проницательность Елены. Ведь она ничего не знала, он мог поклясться, что ничего...

- Что ты имеешь в виду?

- Я хорошо тебя знаю, Фиртич. Ты не прощаешь обид.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1

Кирилл Макарович Барамзин уже много лет занимал должность начальника Управления торговли промышленными товарами. Работа поглотила его целиком. И он уже не мыслил себя никем иным, кроме как каким-то маховиком, задающим режим всей громоздкой машине. Как бы в стороне жила женщина, носящая ту же фамилию, его жена. Была еще девочка, его дочь. Потом, после довольно натянутой и не очень шумной вечеринки, в его трехкомнатную квартиру явился молодой человек в кожаном пиджаке, его зять...

Так шли годы.

Однажды во время короткого воскресного дня Барамзин обратил внимание на внешность дочери. Да, подтвердила жена, мы ждем внука. Весть ошеломила и обрадовала Кирилла Макаровича. Впервые он подумал, что приближается пора ухода на пенсию. Тогда-то он и заживет для себя...

Появился внук. Барамзин стал чаще бывать дома. Он нашел приятность и успокоение в самых, казалось бы, прозаических вещах. Барамзину, например, нравилось купать малыша. Делал он это с величайшим мастерством и ловкостью... И всех это устраивало: наконец- то семья видит деда дома. А ссылки на бесконечные совещания-заседания, рейды, инспекции и прочее теперь расценивались как отговорки. Была бы, оказывается, охота. Но «маховик» всего лишь замедлил обороты, с тем чтобы потом наверстать свое. Случилось это ночью. Барамзина и раньше поднимали с постели, мало ли что приключалось в огромном его хозяйстве! Кражи, пожары, стихийные бедствия. При особо серьезной ситуации его присутствие было необходимо...