Иногда в арбитры призывали Елену, и Елена старалась быть объективной... Так что в целом она была в курсе дел. Она знала, что сегодня намечался визит начальника управления в Универмаг. Именно этот визит Фиртич и хотел использовать как повод для генерального сражения...
- Я решила, что у тебя неудача. И ты выпил по этому поводу, — проговорила Елена.
- Выпить можно и за удачу... Не знаю, с чего начать отчет. Язык уже не ворочается, честное слово!
В глазах Елены, смотревших доверчиво, с любовью и преданностью, он уловил какую-то горечь. С чего бы? Чепуха, просто ему показалось. Не стоит омрачать себе настроение. Что случилось — случилось, назад не вернуть...
В то же время он не мог вычеркнуть из памяти третий этаж затерявшегося в ночном городе дома. Возможно, оттого, что в его сознании образ Анны сейчас был неотделим от Гарусова. Вспомнилось выступление Гарусова на обсуждении проекта. Фиртич улавливал общий тон выступления Гарусова, не вникая в сущность,— вина перед Гарусовым сковывала его. Он боялся чем- нибудь выдать себя, избегал прямого взгляда. Ему даже хотелось, чтобы Гарусов нападал на проект. Но Гарусов не нападал. Гарусов был его единомышленник.
Интересы «Олимпа» защищал и сам начальник управления. И его заместители, все еще переживавшие «мясорубку», в которую попали на третьем этаже северной линии... Разумность затеи Фиртича была очевидна и не вызывала сомнения. Но кто знает — не проведи он большой предварительной работы, как бы все повернулось!
Тебе звонила какая-то женщина. Сказала, что позвонит позже, — вдруг произнесла Елена и добавила с усмешкой: — Она была не очень вежлива. Или мне показалось. — Елена вышла в прихожую.
Фиртич прижался к кафелю спиной. Холод пронизывал каждую клетку тела, проникая все глубже и глубже. Так, вероятно, ощущает глубину оседающая в воду лодка с пробоиной в днище... Подозрение, что звонила Анна, превращалось почти в уверенность. Задержись Елена сейчас в ванной комнате, Фиртич не выдержал бы и все рассказал. И об Анне, и о Гарусове...
Фиртич рывком стянул с себя рубашку и бросил в ванну.
- У нас прошел слух, что в «Олимп» поступили дубленки, — произнесла Елена, раскладывая по тарелкам жареную колбасу. — Все уступают мне дорогу.
- Скажи им, что дубленки будут переданы на предприятия.
- Ой ли... Если их пометить, то через неделю можно будет купить у спекулянтов.Это уже не моя забота. — Фиртич придвинул тарелку.
- Твоя, Костя, твоя... Господи, как мне жалко своих девочек. Красивые, умные, образованные. А голова занята только тем, как раздобыть себе приличную вещь. Выкручиваются, экономят на всем. Чтобы втридорога купить у спекулянтов... Я знаю женщин, которые ни одной вещи не покупают в магазине. Годами!
- Ну и дуры, дуры...Брось, Костя, брось. Взгляни на себя, на меня, на вещи вокруг нас... А все почему? Потому что достать можем. И без всякой доплаты. Сашка, мальчишка, студент, письмо прислал, куртку просит, только чтобы фирма. А ты, отец, и не мыслишь, что пошлешь ему изделие Володарки... Не хочу тебя обидеть, но бесполезно требовать от других того, чего не делаешь сам.
- Я такой же дурак, как и твои сотрудницы. Не могу перепрыгнуть через условность, общественное мнение, всякую чушь...
- Тем более что это нетрудно сделать, — перебила Елена. — Ты можешь покупать то, что выпускают у нас небольшими партиями. На выставки. По персональным заказам.
- Да. Я сторонник небольших партий. В массе любая вещь теряется... Завали завтра все магазины зарубежным барахлом — и мы обнаружим существование своих товаров. И гораздо лучших, чем импорт. Модницы наклеят ярлык «а-ля рюс» — и завертится машина... Дефицит — это во многом вопрос количества.
Фиртич взглянул на телефон.
Ему показалось, что и Елена ждет этого звонка. Только тем и можно объяснить нервный тон их разговора. Надо придумать что-то. Позвонить кому-нибудь, чтобы овладеть телефоном. И не мешкать. Он встал, сделал несколько шагов и поднял трубку.
...
Главный бухгалтер Михаил Януарьевич Лисовский был явно озадачен внезапным звонком директора.
- Хочу известить, что разрешение на продажу ресторану шерсти я получил. — Фиртич видел, как в черном глянце стекла отражается профиль жены.
- Сейчас без четверти одиннадцать вечера. — Лисовский старался справиться с кашлем.