Через некоторое время Дастин сказал благодарным голосом.
«Если это много значит, то сделай одну вещь. Вам ведь звонят журналисты?
«Да, Джастин занимается всеми ими. Он никогда раньше не получал так много звонков одновременно».
Эйден ухмыльнулся, услышав это, и остановил машину.
«Скажи ему, чтобы взял интервью у лучшего репортера, которого он смог найти. С наибольшим охватом. Теперь, когда это открыто, вам нужно поговорить об этом. И сделать это так, чтобы это стало вирусным».
По сути, он говорил Дастину, чтобы он оказал большее давление на Philips Fraser и ассоциацию прессы. Поскольку он был главной жертвой, он также был самым важным лицом во всей полемике.
Дастин тоже понял это и кивнул.
«Хорошо, я дам интервью. Взрывной.
После этого он прервал вызов, и Эйден вышел из машины. Глубоко вздохнув, он высматривал репортеров, но их не было.
Похоже, никто из них не преследовал его.
После этого он посмотрел вперед и пошел в сторону ресторана. Он пришел в ресторан своего дяди, так как его дом и офис уже были окружены репортерами.
Было поздно, поэтому ресторан был уже закрыт.
Он постучал в дверь, и дядя быстро открыл. Обеспокоенные глаза сканировали его лицо, когда он входил внутрь.
«Нельзя долго оставаться без проблем».
«Я попытался. Я сам люблю покой».
Дядя Сэм вздохнул, но ничего не сказал. Он знал, что теперь назад пути нет.
«Она здесь?»
— спросил Эйден, глядя на дядю.
«Да, она внутри. Иди и поговори. Если вам нужна помощь, помните, у меня еще осталось несколько контактов. Мало кто должен мне небольшие услуги.
«Я знаю. Я буду иметь ввиду.»
Эйден улыбнулся и вошел в комнату для персонала. Дядя Сэм запер дверь и просто предоставил ему уединение.
Внутри уже кто-то ждал Эйдена.
— Ты испортил мне сон.
— Я думал, ты уже встал, когда я тебе позвонил.
— Ты сделал это еще до этого. Все репортеры и папарацци в Голливуде прямо сейчас проснулись из-за зрелища, которое вы устроили».
— сказала Кэтрин Хафф, глядя на него глазами, полными любопытства. Казалось, что теперь она увидела Эйдена в новом свете. Как более дерзкий и глупый актер.
Она была одним из репортеров, с которыми Эйден был близок, и в прошлом она помогала ему с Флоренс Левин. Эйден чувствовал, что может доверять ей, поэтому позвал ее сюда.
Это было единственное безопасное место, где они могли поговорить.
«Какое-то время я не собирался этого делать. Просто взять награду и вернуться домой казалось мне хорошей идеей, но где-то в глубине души это было неприемлемо».
— сказал Эйден, садясь перед ней.
«Это был довольно глупый поступок. Вы на полпути к тому, чтобы попасть в черный список».
«Я не сделал ничего плохого».
«Голливуд не работает с логикой».
Кэтрин улыбнулась, и Эйден откинулся на спинку сиденья. Если быть честным, ему было все равно, захочет ли пресс-ассоциация внести его в черный список.
Он собирался атаковать их первым.
— Ты сказал, что то, что я сделал, было глупо, верно?
— Да все бы так сказали. Кэтрин ответила кивком.
«Я не верю в это. Глупо, если моя карьера закончится здесь, а Филипс Фрейзер в безопасности. Вывода еще не было. Сейчас матч в перерыве».
Каждое важное решение проходит тонкую грань между смелым и глупым. В конце концов, важны результаты.
Это решит, было ли его решение смелым или глупым.
— Итак, как ты собираешься победить?
«Чтобы победить, мне нужна твоя помощь».
— сказал Эйден, глядя прямо на нее.
«Почему я буду помогать тебе?»
— спросила Кэтрин, и Эйден уже придумал ответ.
«Потому что сейчас обо мне больше всего говорят в Голливуде. Если я выиграю у Philips Fraser, это увеличится еще больше, и у вас будет возможность взять у меня эксклюзивное интервью. Разве это не будет приятно для тебя?»