Джордж предложил чего-нибудь выпить. Гермиона направилась на кухню, чтобы помочь, когда снаружи послышался хлопок аппарации, явивший взору измученных Чарли и Хэмиша.
Наступил момент абсолютной тишины, а потом Молли вскрикнула, и комнату снова охватил хаос, в котором сразу несколько человек говорили и выкрикивали вопросы. Гермиона отступила, ожидая, когда всеобщее возбуждение поутихнет.
Наконец, Хэмиш подал голос, перекрывая гвалт:
— Эй! — крикнул он, и все чудесным образом затихли. Он подвел Чарли к дивану и помог ему устроиться, говоря через плечо: — Чарльз очень мало спал последние двое суток и испытывал огромный стресс всю неделю. Я предоставлю вам минут десять, а потом отведу его наверх и уложу отдохнуть.
Все послушно кивнули. Чарли потер рукой лоб и вздохнул. Он действительно выглядел совершенно измотанным.
— Итак, — начал он, — с тех пор, как я послал вам сову, произошло некоторое…. развитие событий.
— Что… — начал было вмешиваться Фред, но взгляд Хэмиша заставил его замолчать.
Чарли медленно моргнул.
— Новости хорошие. Короче говоря, деньги вернули.
Все в комнате разом ахнули, и Гермиона зажала рот руками.
— Всю сумму? — спросил Билл.
Чарли коротко кивнул, и Джинни взяла Гарри за руку.
— Что? Как? — не могла поверить она.
— Я не знаю всех подробностей, — Чарли посмотрел на Гермиону. Та слабо улыбнулась ему, и он продолжил: — Но папа работал над этим с… — он сделал паузу и слегка покачал головой, — с властями, и к следующей неделе средства должны вернуться к инвесторам. Уикхэм будет отбывать тюремный срок в Испании. Большой срок. Но с Рона снимают обвинения, и он возвращается домой. Вероятно, в ближайшие дни.
Молли разразилась рыданиями, и Джинни подошла к ней. Фред и Джордж снова начали ликовать, и один из них возобновил призыв выпить, затащив Билла и Флер на кухню. Гарри просто посмотрел на Гермиону и тяжело вздохнул. Она покачала головой и подошла к дивану, протянув руки Хэмишу, который крепко ее обнял.
— Вы оба, должно быть, совершенно замучены, — пробормотала она, глядя на Чарли сверху вниз и кладя руку ему на плечо.
— Да уж, — вздохнул Хэмиш. — И я не думаю, что сейчас выдержу празднование.
— Я тоже. Не после такой недельки, — сказал Чарли, вставая с дивана. Он сжал руку Гермионы и еще раз взглянул на нее, подходя к Молли и Джинни.
— Мам, Джинни, я еле стою на ногах. Мне нужно поспать. Поговорим утром.
— О, но хотя бы выпьем по стаканчику! — начала Молли.
— Завтра, — твердо ответил он. Хэмиш подошел к нему сзади и повел его к лестнице.
Гермиона смотрела им вслед, пока они поднимались, и задумалась… Как вообще получилось найти и восстановить деньги? Быть не может, чтобы они все это время оставались при Джеке Уикхэме… особенно если они с Роном в течение нескольких недель были в Монако с его заманчивыми казино. Она нахмурилась, подняла глаза и увидела такое же выражение лица у Джинни.
В этот момент вернулись Фред и Джордж, громко сетуя на отсутствие Чарли. Вслед за ними пришли Билл и Флер и начали раздавать бокалы. Гермиона приняла свою порцию, улыбнулась и выпила, но продолжала прокручивать новую информацию в уме, гадая, обретет ли та когда-нибудь смысл.
oOo
Драко повернулся спиной к сиянию казино и оперся о перила террасы. Боже, как же он ненавидел Монако. И он так чертовски устал. Малфой закрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Драко, возвращайся внутрь. Уже холодает! — окликнула его тетя из номера отеля.
Он оттолкнулся от балюстрады и вошел в роскошную комнату.
— Мартини, тетушка?
— Конечно, дорогой. И расскажи, как все прошло сегодня.
Драко смешал напитки и наполнил ее бокал. Это был долгий день. Утомительный и изматывающий. Бесконечные переговоры и перевод денег. Не было почти ничего, что он ненавидел больше. Но, по крайней мере, теперь со всем покончено.
Он отвернулся от бара и протянул тете матовый бокал. Она с легкой улыбкой приняла его.
— Что ж, я рада, что смогла тебе помочь.
— Как и я. Спасибо, — он задумчиво отпил, и его глаза снова устремились к яркому горизонту.
Когда две недели назад он покинул Уилтшир и Гермиону, в голове была только одна мысль: найти и остановить Джека Уикхэма. В этот раз навсегда. Его охватила болезненная волна вины, когда он услышал письмо Джинни, прочитанное пораженным голосом Гермионы. Вины и стыда — потому что он мог это предотвратить. Если бы разоблачил Уикхема до того, как его действия причинили боль большему количеству людей — дорогих Гермионе людей.