– Ну, это и так ясно, – сказал Джейк, закрывая за собой дверь.
Дюк сунулся обратно.
– Это и так ясно! – сообщил он отцу.
Мистер Маллоу из кабинета сказал, что он очень рад, что это ясно, но радости в его голосе слышно не было.
Остаток дня новые приятели валяли дурака: смотрели на чердаке в телескоп, разглядывая темнеющее небо и окна соседнего дома; потом Дюк тренькал на пианино рэгтаймы, причем, «Затейника» по просьбе Джейка повторил раза четыре, а «Ананасовый рэг» и «Деревенский клуб» – не меньше трех. Потом стащили на кухне соленое тесто и лепили из него уродцев, а потом…
– Мармадьюк, немедленно отправляйся в свою комнату! – вошла миссис Маллоу. – Времени скоро полночь.
– Ладно, – отозвался Дюк.
Он соскочил с кровати.
– Ну, это, спокойной ночи.
– Угу, – отозвался Джейк. – Спокойной ночи, миссис Маллоу.
В темноте было слышно, как шаркают по стеклу листья клена и вздыхает каминная труба. Внизу, в гостиной пробили часы. Перед сном миссис Маллоу заставила выпить молока с медом, и во рту долго был сладко-горький вкус.
Джейк почти заснул, когда дверь в его комнату приоткрылась.
– Эй! Спишь?
– Нет еще, – он приподнялся на локтях. – А что?
– Я просто хотел сказать: мы, сэр, получается, теперь компаньоны, э?
Слово Джейку понравилось. Произносить «друг» он стеснялся. К тому же «компаньон» звучит гораздо эффектнее.
– Выходит, так, – отозвался он. – Ну, спокойной ночи… компаньон.
Следующее утро было для Джейка самым необычным в его жизни. Миссис Маллоу подняла его раньше всех, и прямо как он был, в ночной рубашке, отвела в гардеробную. Две пары бриджей, светлые, как у Дюка, и темные, из более плотной ткани. Несколько рубашек. Пиджак. Жилет. Вещи были из дорогой ткани, но довольно поношенные. Джейк стоял, как дурак, не зная, куда девать руки. А миссис Маллоу это совершенно не интересовало. Она прикладывала к нему то один, то другой предмет, заставляла примерить, поднять руки, присесть. Мистер Маллоу был ростом ниже Джейка, рукава и штанины были, как ни крути, коротковаты, и миссис Маллоу хмурилась, приложив палец к губам. В такой позе она повернулась к полкам, достала какие-то запечатанные в бумагу пакеты. Джейк взял их, прощупал пальцами и покраснел, радуясь, что в полумраке миссис Маллоу не может этого заметить.
– И нечего тут смущаться! – сказала та, взбираясь по стремянке и шаря на верхних полках. – Белье порядочного человека всегда должно быть в порядке!
Она спустилась со своей стремянки.
– Возьми еще это.
«Этим» оказалось теплое полупальто на меху.
– Миссис Маллоу, – твердо сказал Джейк, – вы очень добры, но я не могу это взять.
– Я похитила тебя из дома родителей, – строго сказала женщина, – и я за тебя в ответе. Молчи, пожалуйста. Так, что там у нас еще? Я что-то забыла, я уверена, что что-то забыла! Томас! Томас?
Миссис Маллоу, как белка, выглянула наружу.
– Томас, где ты? Ты мне нужен!
И, когда муж появился в холле, попыхивая своей трубкой, потребовала:
– Принеси из моей гардеробной коричневый чемодан. Если там его нет, отыщи. Мы упакуем в него одежду мальчишек.
Изобретатель молча двинул складкой на лбу и ушел. А миссис Маллоу опять скрылась в гардеробной и через несколько мгновений появилась с потертым коричневым саквояжем в руках.
– Вот. Сюда сложим все необходимое.
– Не-ет, с этим мы не поедем, – возмущенно протянул Дюк, появляясь из своей комнаты.
– Дюк Маллоу, – прикрикнула на него мачеха, – не спорь. Иначе кое-кто не поедет вообще никуда.
Джейк забрал саквояж – от греха подальше.
– Спасибо вам, миссис Маллоу.
Женщина попробовала затолкать в саквояж полупальто Пальто влезло, но саквояж теперь не хотел закрываться.
– Брось, дорогая, – утешил ее мистер Маллоу, – они купят все необходимое в Нью-Бедфорде.
– В Нью-Бедфорде? – хором переспросили оба компаньона. – Почему именно там?
– Потому что там, в порту, вы, ребята, найдете капитана Рене Веркора, такого молодого парня лет тридцати. Веркор мой старый знакомый и наверняка не откажется принять матросами на свое судно двух оболтусов. Я сейчас напишу ему.
И мистер Маллоу скрылся в кабинете. Джейк посмотрел ему вслед, повернулся к миссис Маллоу, почувствовал себя странно и на всякий случай отвернулся к окну. Но ни ровное дыхание, ни распахнутые во всю ширь глаза не помогали, и искатель приключений сделал вид, что вытирает нос рукавом.