Над следующим предметом сын похоронного церемониймейстера размышлял не меньше пяти минут. Вертел так и этак. В самом деле, куда и для чего годится деревянная дребедень, сильно напоминающая подлокотник от кресла? С торчащим на конце рычагом? Покрытая по бокам резьбой – красивой, но явно для чего-то нужной?
– Ну, раз… – сказал Дюк. – Два…
Джейк сосредоточенно сопел.
– Сдаешься? – улыбка юного Маллоу становилась все шире и шире.
– Нет, – буркнул Джейк.
– Сдаешься-сдаешься, – приятель отобрал у него штуку. – Это сигнальное устройство. Суешь за дверь, закрепляешь в полу, – вот, видишь?
Он перевернул устройство, демонстрируя металлический шип. Шип убирался внутрь.
– За дверью гостиной весь пол в дырках. Если в дом лезет вор, оно премерзко звенит. Она, ну, миссис Маллоу, сказала, что предпочтет что-нибудь менее разрушительное. Я бы тебе показал, но…
Дюк задумался.
– Черт, мне строго-настрого запрещено ее трогать, – с досадой сказал он. – Опять сбегутся соседи, опять скандал… Так что, пожалуй, как-нибудь в другой раз.
Искатели приключений постояли минутку, вслушиваясь в мирную тишину дома. С кухни доносился грохот посуды. С улицы прогремел колесами экипаж.
– Э-э-э, – Дюк медленно поднялся по ступенькам. – Ну, только если посмотреть. В сущности, вот.
Он аккуратно прикрыл дверь гостиной. Паркет за ней и в самом деле был безобразно истыкан. Дюк с размаху воткнул шип и закрепил устройство. Джейк осторожно нажал дверную ручку, чуть-чуть потянул на себя, и тут же отпустил. От раздавшегося звона у сына похоронного церемониймейстера заложило уши.
– Ой, черт, забыл, где оно выключается!
Дюк обшаривал отцовское изобретение со всех сторон.
Зато выскочившая из дальней двери гостиной миссис Маллоу отлично все помнила.
– Томас, – вскричала она, – я же сто раз просила убрать твои чудовища куда-нибудь подальше от этого м-м-мальчика!
При последних словах «м-м-мальчик» получил подзатыльник.
– Скажи спасибо, Мармадьюк, что у тебя гость! – Джейк и не думал, что миссис Маллоу может так сердиться. – Иначе разговор был бы совсем другой!
– Но миссис Маллоу, – осторожно вставил сын похоронного церемониймейстера, – это не он. Это я.
– Не защищай его, пожалуйста. Боже мой, Дюк, тебе скоро пятнадцать, а все как дитя! Иди, пожалуйста, в свою комнату, чтобы глаза мои тебя не видели!
Комната Дюка, как и столовая, выглядела пустой: мебели явно недоставало.
Слева от двери помещалась узкая тахта, застеленная белым льняным чехлом. Рядом – низенькое кресло-качалка.
Над кроватью висела детская картинка с рыжим котом, что играл на скрипке. Под ней на шнурке маска льва из папье-маше. Лев радостно скалился. Хозяин комнаты явно перерос свою обстановку.
Угол справа от двери занимали встроенные в стену книжные полки: Марк Твен и Жюль Верн, Роберт Льюис Стивенсон и Луи Буссенар, Конан Дойл и Льюис Кэрролл – все, что к пятнадцати годам прочел любой уважающий себя человек. На нижних полках стояли толстые тома сказок, часть – с французскими названиями. Все красиво и аккуратно. А вот на средней полке, там, где стояли книги приключений, обнаружился страшный беспорядок.
Дюк Маллоу не нуждался в том, чтобы прятаться с книгой на чердаке или ночью под кроватью со свечкой, тайком бегать с вечернего собрания общины в публичную библиотеку за очередным выпуском «Черной кошки» или укрываться на берегу. Он мог спокойно сесть в кресло, стоявшее рядом с полками, за круглый столик – пусть даже под этот столик не помещались колени! – и читать, сколько влезет при свете свисавшего с потолка фонаря. Фонарь на веревке явно был делом рук юного Маллоу. Он мог даже сидеть здесь за чашкой чаю.
Хозяин всего этого богатства тем временем прошел через всю комнату к письменному столу у окна. Там стояла копилка! Жестяной сейф! Дюк бросил туда монетку и высунулся на улицу.
Снаружи ничего не происходило. Вместо оркестра, который мог бы играть в их честь “Отчаянные парни” или “Они в поход собрались, гип-гип ура!” болтали на углу старушки, неторопливо шла кошка, сушилось на верёвках бельё.
Под самым подоконником находился диван с полукруглой спинкой. Приятели присели на него, помолчали минутку, а потом перебрались на подоконник с ногами.
– И вот из этого дома, – Джейк не скрывал зависти, – ты хочешь уехать?
Дюк помолчал. Покачал пальцем зеленый стебель, одиноко торчавший в глиняном горшке. Похоже, у стебля были в недалеком прошлом листья.